Провал резидентуры

Модуль садится в глухих лесах, в полукилометре от узкого местного шоссе. Здесь у нашей службы давний и очень надежный тайник, спрятанный между гигантских валунов. Таук сажает модуль легко, как пушинку, без малейшего толчка. Модуль теперь можно заметить только с воздуха, но и это предусмотрено — как только мы покидаем трехметровую тарелку, она мгновенно мимикрирует, становясь почти прозрачной. Только некоторое искажение показывает, что перед нами не россыпь мелких камней, а ее изображение на округлом плоском теле.

Мы выкатываем из тайника местный автомобиль с абсолютно легальными номерами и переодеваемся в местную одежду. Теперь я, чернокожий, становлюсь, по местным понятиям, господином — на мне дорогой изящный черный костюм, белая водолазка, дорогие шоколадного цвета туфли — а белокожий блондин Легин, как и заведено здесь, превращается в слугу-северянина, одетого в белые брюки и куртку. Я надеваю регистр, замаскированный под дорогие золотые часы, аварийную шашку, замаскированную под массивный золотой перстень, транслятор, замаскированный под очки в золотой оправе. В руке у меня тросточка с набалдашником резной кости. Это просто тросточка, в ней ничего нет.

Легин — само смирение. Он повязывает волосы ленточкой тех же цветов, что и узор моей тросточки; он с коротким полупоклоном распахивает передо мной заднюю правую дверцу «трихоо»; он бросается за руль, легко (Боже! Первый раз видя эту машину!) заводит ее и осторожно ведет по узкой, едва заметной тропе, вежливо спросив:

— В отель «Шаахан», хозяин?

Он бесподобен. Прекрасно усвоил сложнейшую роль, изложенную в легенде как запасной вариант (я раньше никогда не летал в этой роли с гренадером), весь связанный с ролью колорит, повадки, обычаи — и все это за полминуты чтения. Я, уже два года проработавший с островитянами, не могу внешне отличить его от настоящего раба-северянина. Молодец.

Машина выбирается на шоссе и, набрав скорость, устремляется к северу, к столице.

Глава вторая ЖУРНАЛИСТ

Ровно в десять утра, едва я снимаю куртку, мне звонит редактор отдела и зовет к себе. Мог бы и заглянуть, зараза, всего-то перейти через коридор. Я вхожу к нему.

— Помнишь разговор насчет Шеман-Раманы?

— Помню.

Это он вчера мне объяснял, что, как только появится хоть один более-менее известный приезжий из Раманы, мы его должны ухватить первыми.

— Так вот, в «Шаахане» полчаса назад остановился твой драгоценный Шихле.

— О, шеф, — говорю я. — Я уже лечу.

Макту Мин Шихле — личность совершенно замечательная и при этом загадочная. Эксцентрик, позер, бабник из Динхоовоо, коллекционер неожиданных вещей и распространитель неожиданных слухов, он всегда появляется неожиданно и так же неожиданно исчезает, причем, судя по всему — особенно по раманским газетам — у себя в Динхоовоо он никого дома не принимает, на светских тусовках бывает крайне редко, не чаще раза в год, но страстно коллекционирует тамошние светские слухи и сплетни. У него там в газетах и на радио человек пять «агентов», которым он за информацию щедро платит. У нас же его наши слухи не интересуют, или, вернее, почти не интересуют — у нас он эти слухи сам порождает. Как приедет в Миноуану — сорит деньгами, якшается с богемой, с офицерами, с бизнесменами, с журналистами, даже с комитетчиками — и всех очаровывает, всем мил, со всеми в дружбе. И самое главное — он охотно рассказывает раманские слухи из своей коллекции. Из-за этого за ним табунами бегают журналисты, занимающиеся светской хроникой. В том числе и я. Я его не люблю, для меня он слишком шумен, но для меня он — клад.

Я набираю «Шаахан».

— Отель «Шаахан», добрый день, — говорит девичий механический голосок на фоне музыки. Новая какая-то.

— Добрый день, — говорю я. — Я Леа Ги Коона из газеты «Все еще развлекаемся». Не были бы вы так любезны соединить меня с господином Мин Шихле?

— Была бы, — вдруг совершенно человеческим голосом говорит девица. — Соединяю. Леа, мне очень понравилась ваша статья про «оборванцев».

— А, — говорю я, — спасибо.

Гудок. Трубку снимают. Вежливый молодой голос с акцентом северянина:

— Номер господина Макту Мин Шихле.

— Здесь Леа Ги Коона из «Все еще развлекаемся», — терпеливо говорю я. — Дай господина Шихле.

Пауза, потом возникает Шихле:

— А, Леа, привет. Я так и знал, что ты мне позвонишь. Хочешь приехать?

— Хочу, — говорю я.

— Приезжай. У меня новый слуга, он просто-таки невероятные коктейли делает. Давай.

— Макту, а если вам позвонят из «Вечернего клуба» или «Столицы», куда вы их пошлете? — спрашиваю я.

— Пошлю, пошлю, — отзывается Шихле. — Приезжай.

Он их, конечно, не пошлет, но, по крайней мере, не станет им назначать встречу сегодня. Вот за это я его ценю. Уж если я первый за него ухватился, он даст мне вволю подержаться.