Провалившийся в прошлое

Лекция прошла без перерыва на обед, но не натощак. Таня привезла им на Ижике в мехцех, где он устроил ещё и маленькую химическую лабораторию с мыловарней, большую корзину бутербродов с мамалыжно-овсяными лепёшками, которые у неё получались всё лучше и лучше, овощи и двухведёрный фаянсовый жбан крепкого, сладкого чая. Не прерывая рассказа, Митяй плотно перекусил и вскоре усадил своих учеников в Шишигу. Они поехали через Северные ворота за пределы Дмитрограда. Сначала к тому месту, где со дна Нефтяной на поверхность земли вытекала нефть. Там молодой ведл, вглядываясь в прозрачные воды реки, вдруг то ли увидел, то ли почувствовал глубоко под водой, на глубине в восемнадцать метров, трещину в гранитной плите шириной в ладонь и длиной в два с половиной метра. Через неё-то и поднималась наверх струя тёплой, разогретой градусов до тридцати пяти нефти, причём нефти довольно светлой, содержащей помимо битума, сразу же оседавшего на дно, и мазута, ещё и циклические углеводороды, но их можно было выделять из мазута и битума. От такого внезапного открытия Митяй чуть не охренел. Более того, он сразу же сообразил, как можно установить на практически плоскую гранитную плиту чугунную прямоугольную конструкцию, и нефть попрёт в нефтехранилище сама, без каких-либо насосов.

Потом экскурсанты съездили на белые мокрые глинища, а затем перебрались через Митяйку – понтона с Шишиги её хозяин ещё не снимал и даже не собирался, – доехали до галечника, который старая Каньша называла открытыми ладонями земли, покрутились на нём с полчаса и затем поплыли вниз по Марии к песчаному пляжу. Обе двери Шишиги были открыты, они сплавлялись не включая гребного колеса, и потому ничто не мешало молодому энциклопедисту продолжать свой рассказ теперь уже о стекле и его исключительной ценности для человека. С песчаного пляжа, на котором Митяй, к своему прискорбию, не учуял даже малейших признаков золота, они поехали домой, и там он показал своим веданам фруктовый сад, убранный огород и плантации капусты, картофеля, сахарной свеклы – та дала в этом году знатный урожай, – а также топинамбура. Митяй рассказал своим изумлённым ученикам о земляной охоте и её вкусных плодах, с которыми те уже познакомились, и о том, как они полезны для здоровья человека. Наконец он замолчал и широко улыбнулся, вполне довольный произведённым эффектом, вот только язык у него очень уж устал.

Ну ничего, язык отлично отдохнул после лекции, когда Митяй принялся стричь своих учеников-веданов электрической машинкой под ноль, как новобранцев. После стрижки те сразу же стали выглядеть моложе. Игнат смёл волосы и затолкал их в мусорное ведро, и все пошли в столовую ужинать.

Ужин, как и вчера вечером, был лёгким, почти чисто символическим, зато после ужина ведар велел высказаться всем своим ученикам, начиная с самого младшего, и рассказать ему о том, какое дело те видят для себя самым главным, чтобы всё остальное изучать для общего развития. Митяй очень опасался, что все захотят стать какими-нибудь златокузнецами, но этого не случилось. Трое человек, и в их числе Игнат, сразу записались в кузнецы, ещё трое в керамисты, двое изъявили желание стать нефтяниками, трое кожемяками, портными и обувщиками, двоим до жути захотелось похимичить и чего-нибудь взорвать, а ещё двое мечтали стать агрономами. И никто не изъявил желания податься в животноводы, а Данила так сразу и сказал, что домашняя охота – дело как раз для ведлов-охотников, а они со зверями точно не управятся. Точно таким же образом думал и сам Митяй, полагая, что лучше охотников никто не сможет приручить и одомашнить диких зверей, а ведь могущественный ведл мог поставить под седло и шерстистого носорога, если и вовсе не мамонта.

После ужина он сдал с рук на руки Тане троих кожемяк и сказал, чтобы они завтра с утра покормили скотину и немедленно приступили к выделке кож и мехов, благо его жена уже хорошо ознакомилась с этим процессом. Остальные же займутся другими делами. Учёба учёбой, а о надвигающейся зиме тоже следовало подумать.

Отправив учеников спать, он сел за стол, взял лист бумаги и стал планировать, чем ему нужно заняться в первую очередь. Выходило, что заготовкой строительного леса и изготовлением кирпича, и поскольку на изготовление кирпича – дело ведь нехитрое – он мог смело отрядить шестерых своих учеников, им нужно было накопать, привезти и замочить как можно больше красножгущейся глины, чтобы перемешать её с песком, наформовать, высушить и обжечь несколько десятков тысяч штук полнотелых кирпичей. Митяй хотел поскорее построить новую большую конюшню с выгулом и хорошим тёплым денником минимум на сотню лошадей.