Провалившийся в прошлое

Женщина потянулась к нему, обняла и поцеловала, после чего они продолжили заниматься любовью и говорящие камни при этом не свалились с ее крепкого и сильного тела. Они держались над ее грудями, словно приклеенные «Моментом». Уже позднее, когда они решили всетаки перекусить, прежде чем подняться наверх, в стойбище на высоком берегу реки возле леса, Митяй, наливая Шашембе еще один стопарь коньяка, спросил:

- Шаши, а если ты родишь от меня сына, что тогда? Ведла улыбнулась и ответила:

- Значит нам придется повторить все еще раз. - Увидев, как скуксился от ее слов Митяй, та успокоила его - Не волнуйся, Митяй, у меня обязательно родится дочь, ведь со мной были мои говорящие камни и теперь я могу делать и не такое. Я бы показала тебе, что умею делать, но нам нужно идти в большой дом. Алаур и его сестрица уже совсем там обезумели. Ты даешь всем ведлам новые имена, дай мне великое имя и мы пойдем.

Митяй, честно говоря, последние два часа тоже ощущал сильное беспокойство. Хотя он был и не прочь провести ночь с Шашембой, раз та уже обрела свои говорящие камни, значит его кобеляж налево закончился и он, подумав, сказал:

- Шаши, теперь я стану называть тебя Ольгой. Это очень великое имя и ты теперь не просто большая мать племени Гремящей Воды, а княгиня. Пойдем, нам нужно выручать Таню.

Они торопливо оделись и вышли из будки Шишиги. Уже стемнело, но было еще довольно рано, всего восемь вечера. Хотя на небе взошла луна и залила озеро, засыпанное снегом и берег призрачным, серебристым светом, Митяй, сняв с крыши здоровенный кожаный сидор, сунув в него сверток с остальными камнями, все же включил электрический фонарь и они стали подниматься по широкой, деревянной лестнице наверх. Ворота в стойбище были распахнуты настежь и едва посмотрев через них внутрь, Митяй широко улыбнулся, не увидев круглых шатров. Их и здесь сменили большие деревянные дома, оштукатуренные даже не глиняным, а белым известковым раствором. Вот что значит вовремя подать людям хороший совет, а то так бы и мучились от сквозняков в рубленных избах. Засыпные стены из бруса, оштукатуренные снаружи, самая надежная защита от ветра, а русская бревенчатая изба это самая настоящая камера пыток сквозняком и холодом, особенно в холодную зиму. Шашемба подвела его к самому большому дому, в стойбище племени Гремящей Воды все дома стояли в три ряда, и они вошли внутрь. В просторном помещении, явно предназначенном для общих собраний племени, освещенном светом множества парафиновых светильников, собралось много народа. Большая часть охотников, пришедших на толковище, сидела не полу и лишь те, кто находился по краям, стояли и все громко галдели.

В противоположной от двери стороне, подле стены, в которой была прорублена дверь, ведущая в покои Шашембы, стояли, скрестив руки на груди, князь Денис, рядом с ним Таня и Игнат и остальные охотники, а их подпирали справа и слева гвардейцы Шашембы, за спинами которых встали ее подруги. Перед ними же стояли Алаур и сестрица Тани, которая вопила:

- Забирайте свою Шашембу, все ваше проклятое оружие из блестящего камня и убирайтесь к духу Огненной реки. Он вас давно уже ждет. А когда он вас сожрет, я заберу свои говорящие камни и племя Гремящей Воды не будет знать горя. Шашемба негромко сказала:

- Вот же горластая кахла, совсем ума лишилась. - После чего, повысив голос, строго проворчала - Расступитесь перед большой матерью. Чего собрались? Послушать, как эта глупая баба призывает беды на свою голову? Ну, так она и на ваши головы беду накличет, вот увидите. Дайте нам пройти.

Голос Шашембы вроде бы звучал не грозно, но охотники, а в этом помещении собрались только они, испуганно вскакивали и, отбегая в сторону, уступали ей дорогу. Большая мать шла вперед, словно ледокол, а Митяй, чуть ли не хохоча во все горло, гордо шагал за нею следом. Сомнала так разошлась, что уже ничего не слышала и продолжала вопить не обращая внимания на то, что творится за ее спиной, а верзилабратец ей поддакивал. Шашемба, дойдя до них, положила руки им на плечи и легким движением буквально отбросила в стороны, сделала еще несколько шагов вперед, Митяй быстро встал рядом с ней, и широко улыбнулась князю Денису, тоже чуть ли не покатывающемуся от хохота. Похоже, что от его ведловского взгляда не ускользнули перемены, произошедшие за эти несколько часов с той женщиной, с которой он должен был вступить в самый что ни на есть настоящий династический брак, раз он зычным басом воскликнул:

- Эй, крикливая женщина, ты говорила, что Дмитрий, мой брат, не пускает тебя к твоим говорящим камням? Так он же эти ведловские камни привез с собой и княгиня Шашемба уже носит их на своей груди. Хотя она, наверное, уже получила от великого князя новое, княжеское имя и теперь к ней нужно обращаться по другому. Ну, она сама сейчас скажет, как нам ее теперь величать.

В большом помещении прогремел единодушный, короткий вопль восторга и тотчас наступила полная тишина. В этой тишине негромкий, но чистый и ясный голос Шашембы прозвучал, как громкий, торжествующий крик, когда та сказала: