Провалившийся в прошлое

С такими мыслями и настроениями начать работать совершенно поновому, Митяй вернулся домой в полдень и, едва подъехав к берегу, обомлел. Таня встречала его на берегу не одна, а с пятнадцатью крепкими парнями в возрасте от семнадцати до примерно сорока лет, одетыми в лысые меха и далеко не такой упитанности, как олроды Денго. В том, что это олроды Шашембы, его не нужно было убеждать ни минуты. Никакие другие олроды здесь просто физически не смогли бы появиться. Их попросту сожрали бы по дороге сюда хищники. Особенно махайроды, те ведь и на охотников на стеснялись нападать, если их было мало, один, два человека. Правда, выглядели олроды из племени Шашембы не фонтан. Они стояли метрах в двадцати позади Тани, робко переминались с ноги на ногу и не смели поднять глаз на Митяя. Да, олроды Денго вели себя совсем иначе, сытые, ухоженные и холеные, они больше всего напоминали Митяю его африканского друга, старшего сержанта его взвода Рустама Алимова. В русском батальоне боевые товарищи даже прозвали их главными куркульмейстерами всей российской армии и не спроста. К его лучшему другу Рустику, татаринумосквичу знатной казанскокуркульской закваски, словно огромным магнитом притягивалось все маломальски ценное имущество в радиусе двухсот километров и оба его «Камаза» были битком забиты каким угодно добром, оружием и армейским снаряжением.

Да, уж, олроды Денго, как и Рустик, были готовы смазать ножи, боевые топоры и острия копий жиром, вытопленным из охотников, орали на тех нещадно и даже отпускали звонкие затрещины, если видели хоть пятнышко ржавчины на металле и аккуратно правили лезвия наждаком, привезенным Митяем и держали марку. На этих же было жалко смотреть и ему даже стало стыдно за Таню, что та относилась к олродам, как к низшим существам. Еще бы, ведь ни в ком из них не было дара охотничьего ведловства, хотя все они, скорее всего, проявили себя, как умелые мастера по камню, коже, меху, кости и дереву, но это в племени Тани, где женщины по какимто странным обстоятельствам оказались в тотальном численном меньшинстве, вовсе не считалось определяющим признаком в выборе даже сексуального партнера на одну единственную ночь. Ну, а его девушка повела себя совсем уж похамски. Она повернулась к олродам, за их спиной Митяй увидел шатер из драных шкур, стоящий за пределами крепостной стены, сделала рукой жест, те попадали на колени, а Таня звонким, веселым голосом чуть ли не крикнула ему:

- Митяй, я попросила духа реки передать мои слова большой матери Шашембе и та прислала тебе этих олродов! Теперь они…

Девушка произнесла слово олродов так, словно оно звучало несколько иначе - уродов. Митяй, торопливо шагавший к ней от Шишиги, не дал Тане договорить, подхватив девушку на руки и запечатав ей рот кляпом поцелуя, после чего энергично помахал им кистью руки, призывая поскорее встать. Те тихо зашептались и принялись подниматься на ноги, а Митяй, с Таней на руках, забежал за Шишигу, посадил девушку на понтон и, пристально и строго глядя той в глаза, принялся тихо говорить порусски:

- Таня, в ночь перед отъездом я рассказал тебе, что такое любовь и сказал, что очень сильно люблю тебя. За дни нашей второй разлуки я стал любить тебя еще сильнее. Ты самое дорогое, что у меня есть, любимая. А теперь послушай, любовь моя, если ты хоть раз унизишь человека, как ты только что это сделала с олродами, то я вырву, выгрызу тебя из своего сердца и выброшу. Тебе суждено стать со мной великой большой матерью, а мне вождем огромного народа, но для этого ты обязана любить всех людей, какими бы они не были. Я научу любить тебя даже черных даргов, моя девочка. То, что эти парни не стали охотниками, вовсе не говорит, что они не ведлы. Просто у них совсем другая охота. Любимая, я очень прошу тебя, умоляю, как только мы выйдем к ним изза Шишиги, ты скажешь этим ребятам, что их прежняя жизнь закончена и теперь они все станут великими ведлами совсем другой охоты. Желательно, чтобы ты рассказала им, какой именно, а я постою и помолчу. Сделай это во имя моей любви, если и ты тоже любишь меня, как и прежде.

Таня от его слов даже побледнела потому, что они были подтверждены очень сильным, прожигающим ее насквозь, говорящим взглядом очень большой силы, но вместе с тем Митяй вливал эту силу и в нее, словно они говорили друг с другом взглядами через огонь. Как только совсем еще юный и неопытный, но уже достаточно сильный ведл умолк, Таня, поняв за эти пару минут очень многое, кивнула и так же тихо ответила:

- Я все поняла, Митяй. Я сделаю так, как ты сказал, могущественный ведл. Сделаю, как ты просишь, любимый. Дай мне только немножко перевести дух и найти нужные слова.

Митяй не торопил девушку, а та не оченьто долго приводила свои мысли чувства в порядок и уже через пять минут, держа его за руку, вышла к олродам и громко сказала: