Провалившийся в прошлое

- А я убиваю только то, что собираюсь съесть. - Строго сказал Митяй - Ладно, Денго, с черными даргами я разберусь по своему, а теперь послушай, что я тебе скажу. За все, что я сделал для тебя и твоих людей, ты должен мне много чего отдать. Чего именно, я тебе сейчас не скажу. Поговорим потом, когда я и Шишига снова приедем к тебе. Может быть этой зимой, а может будущей весной или летом. Ты согласен? Денго кивнул и сказал:

- Правильно, камень за камень, шкура за шкуру, добро за добро, Митяй. Ты сказал правильные слова.

- Разумеется. - С улыбкой откликнулся Митяй - А за причиненное соседу зло, справедливое наказание. Все это так, Денго, а потому даже дружба не должна быть помехой трезвому расчету и потому рано или поздно я приеду, чтобы ты рассчитался со мной сполна. Мы с тобой сядем, выпьем по стопке нашего особого, командирского чая и обо всем договоримся без обид. Если что случится, то ты знаешь, как меня найти. После Шишиги остался на земле заметный след, но я и без того хорошо объяснил тебе и нарисовал на шкуре, как идти до моего стойбища. Вождь улыбнулся и сказал, ткнув себя пальцем в грудь:

- Сердце говорит мне, Митяй, что мы увидимся уже очень скоро, а оно знает правду. Ладно, будь осторожен на соленой охоте. Мои охотники были вчера на той стороне и говорят, что черные дарги направляются к соленой воде. Они обязательно нападут на тебя там, Митяй, поэтому возьми с собой моих детей.

- Вот же заладил, старый ворчун! - Воскликнул Митяй, хотя Денго не было старше сорока - Говорю же я тебе, они мне не страшны. Я приготовил для них такой сюрприз, что они зарекутся нападать на меня и Шишигу, Денго. Ну, все, прощай, друг.

Митяй сел в кабину Шишиги и та, лишившись почти всего груза, помчалась по степи вдоль левого берега чуть ли не на максимальной скорости. Предчувствие, заставившее его модернизировать понтон вездехода, не обмануло. Во время своей первой поездки за солью он не обратил никакого внимание на признаки присутствия человека на берегах озера, хотя они там и имелись. Наверное потому, что был тогда слишком беспечен. Черные дарги тоже проявили халатность и не пресекли кражи соли, хотя та им и не принадлежала. Они же за нее никому денег не платили и воду из озера не выпаривали. Ладно бы они торговали солью, а так и сами не употребляли ее в пищу, и другим не давали добывать, да, еще и ходили в бандитские рейды на левый берег Кубани и нападали на отряды охотников, словно отпетые сомалийские пираты. Поэтому он решил их малость припугнуть, но для начала поднялся вверх по реке до места расположения будущей станицы Успенской, где правый берег еще в одном месте был пологим и там сходу форсировал Кубань, чтобы подъехать к соленому озеру с запада. Едва только приехав туда, Митяй сразу же почуял неладное. Черные дарги, хотя он их и не увидел, поднявшись на холм неподалеку от Большого соленого озера, уже крутились гдето рядом и распугали всех коров, быков и оленей.

К соленому озеру он подъехал рано утром и сразу же приступил сооружать минное заграждение. С собой он привез бочку с нефтью, полную будку толстого псевдоканата, сплетенного по его просьбе из сухих уже листьев камыша олродами, а также деревянные заготовки и три довольно прочные, хотя и бросовые, длинные веревки, сплетенные еще дома из рогожи. Из деревянных заготовок Митяй быстро собрал трое салазок и три гротескные, пятиметровой высоты куклы, которые обмотал канатами из камышовых листьев и пропитал их нефтью, после чего накосил сухой травы и соорудил за пределами полосы соли из нее валки трех полуколец предупредительной огненной полосы. Их он тоже полил нефтью и проложил к ними зажигательные дорожки. Под занавес, уже около трех часов дня, вкопав бревнышки и привязав к салазкам веревки, он принялся быстро загружать в Шишигу соль. На этот раз он уже особо не привередничал, а поскольку подъехал к знатному пласту, то за какихто три с половиной часа засыпал в машину добрых четыре с половиной тонны соли, как того и хотел, пока не почуял, не смотря на запах нефти, даргов, но все же скорее почувствовал их присутствие инстинктивно.