Провалившийся в прошлое

Переделав до пятого ноября прорву дел, Митяй, Таня и их дружная команда мастеров, а к тому времени все пятнадцать парней прошли через ночной разговор глазами с ведлом и ведлой, а потому тоже стали молодыми, до безобразия энергичными и прыткими ведлами, наконец, решили заняться стройкой, пока позволяла погода. Они отложили всю остальную работу и приступили к реконструкции дома, а также строительству двух новых мастерских, разбившись на три разновеликих бригады. Большая часть народа работала на доме в то время, как кожевенники строили себе именно такую мастерскую, какая им была нужна, а химики-стеклодувы, с приданными им обоими агрономами, возводили маленький стекольный заводик и динамитную фабрику в придачу. Главное, что теперь у них имелось хорошее, толстое и прочное, прозрачное листовое стекло, благодарить за которое всем следовало Таню. О, эту девушку не зря освободили от всех работ. Пока все остальные трудились на своих рабочих местах, а Митяй кочевал из мастерской в мастерскую, щедро наделяя своих учеником с помощью ведловства всё новыми и новыми знаниями, не расставаясь с ноутбуком, Таня регулярно подвозила им на водоплавающем Ижике сырьё и материалы, но самое главное, притарабанила добрых пять тонн касситерита. Она обладала природным чутьём на минералы и очень быстро определяла их.

Ну, а Митяй, отлив и обработав на доведённом до ума токарном станке вальцы из жаропрочной стали, не подверженной короблению, собрал установку для проката стекла. Раскалённая, ало светящаяся масса, проходя через вальцы, плавно опускалась на длинный стол охлаждения со столешницей из расплавленного олова и на нём остывал отрезанный гильотиной лист стекла. Полировать его уже не требовалось, оно и так было прекрасно отполировано, хоть зеркала лей. Оконного стекла два лихих стеклодува и так уже отлили достаточно, а потому ничто не мешало строителям пробить в стенах дома проёмы, оштукатурить их, вставить коробки, а в них оконные рамы. Работы на доме шли ударными темпами. Из него вынесли всё оборудование кожевенной мастерской и ликвидировали большую часть сухого склада, оставив всего одну, но довольно большую, кладовую. К дому быстро пристроили большую прихожую с просторным тамбуром, подняли в ней широкие и удобные лестничные марши и затем перекрыли досками три центральных зала, самых больших в доме, а по периметру устроили на двух этажах по десять одинаковых жилых комнаты и две санитарно бытовых, с двумя ванными комнатами и двумя туалетами в каждой, чтобы не стоять в очереди, если приспичит сбегать до ветру.

На самом верхнем этаже Митяй решил устроить две больших, многокомнатных квартиры для себя и Тани, а также для Шашембы, относительно дальнейшего будущего которой он имел свои собственные представления. К семнадцатому ноября дом был полностью перепланирован, обставлен мебелью и в нём на каждом этаже горели в четырёх печах соляровые форсунки. Митяй даже провёл электропроводку и в каждой комнате имелось по лампочке, а в обеденных даже по две. Какое-то время проработают эти лампочки, а потом они освоят выпуск своих собственных, как и построят на Марие электростанцию. В этом он нисколько не сомневался, ведловская сила бурлила в нём и настраивала ещё и не на такие подвиги. Честно говоря, Митяй и сам не ожидал, что ведловство, соединённое с научными знаниями двадцать первого века, способно дать такие поразительные результаты. Вот теперь технический прогресс уже не пугал его, как эколога, ведь он мог поставить дело таким образом, что природе не будет нанесено никакого ущерба, а тот небольшой урон, который он уже причинил ей своими действиями, во-первых, окажется последним, а, во-вторых, лес там всё равно придётся вырубить, чтобы можно было освоить всё пространство в междуречье рек Марии, Митяйки и Нефтяной.