Провалившийся в прошлое

Так лейтенант Мельников по прозвищу Ботаник загремел в Африку и почти два года вместе со всеми гонялся за сомалийскими пиратскими бандформированиями, а те оказались отнюдь не так просты, как это всем казалось и воевать там пришлось всерьёз. В батальоне Ботаника, так его прозвали ещё в России, в первую же неделю службы, сослуживцы считали полным психом и чуть ли не конченым отморозком из-за того, что он никогда не расставался с автоматом, а когда рота куда-нибудь выдвигалась, всегда сидел на броне возле «Корда» и начинал палить по всему, что шевелится, при малейших признаках опасности, оправдывая это тем, что у него очко сыграло. Правда, все отдавали ему должное в том, что очко у него всегда играло по делу. Американцы даже дали ему прозвище Крейзи Шутер, но и сами вели себя точно так же и открывали огонь без предупреждения по всему, что шевелится в чахлых, пыльных кустах буша. Зато никого из них не объявили за это психом, а вот в отношении лейтенанта Мельников вердикт врачей оказался на диво единодушным – острое расстройство психики и неумение контролировать себя в опасной ситуации, а это уже, что ни говори, диагноз.

Однако, в Москве, в институте Сербского, с ним не согласились и профессор Сычев написал просто и ясно – контузия и поскольку лейтенант Мельников оттрубил даже больше, чем два года в армии, его спокойно отправили в запас, но перед тем дали отдохнуть два месяца в подмосковном санатории. Тем не менее, профессор Сычёв порекомендовал ему всё же пожить хотя бы пару годков на каком-нибудь дальнем кордоне на природе, вдали от городского шума. Так, на всякий случай. Отец Дмитрия, работавший главным инженером в строительной компании, видно сгоряча, подсуетился и договорился с частным охотхозяйством в Апшеронском районе об этом самом отдалённом кордоне. Он действительно находился аж у чёрта на куличках, в верховьях речки Пшехахи, куда просто так хрен доберёшься. Да, и какой это к чёрту был кордон, так, избушка на курьих ножках, в которой уже лет пять никто не жил. Зато на несколько десятков километров окрест там не встретишь ни единой живой души кроме медведей, оленей и туров. Только после того, как Дмитрий, немного подумав и решив, что на этом кордоне он может заняться ещё и самообразованием, согласился, оформился на работу в охотхозяйство егерем, пообещав отпахать на кордоне «Дальний» четыре года и принялся энергично готовиться к переезду в горы, Олег Максимович понял, что погорячился с предложением.

Он немедленно принялся отговаривать сына, даже договорился, чтобы его взяли на работу в его строительную компанию в службу безопасности, но было поздно. Дмитрий принял решение и менять его уже не хотел. Более того, он даже купил себе пусть и довольно старый, тысяча девятьсот девяносто девятого года выпуска, но ещё очень даже бодрый, совершенно не убитый армейский вездеход «Газ-66-40». Машина ему досталась с совершенно смешным пробегом в сорок три тысячи километров, да, ещё с турбодизелем, системой самоподкачивания колёс, лебёдкой самовытаскивания, а также запасным комплектом новой, импортной резины, хотя и на старой ещё ездить и ездить. У этой старой «Шишиги» имелась роскошная, увеличенная в длину на метр и двадцать сантиметров в ширину, металлическая будка-кубрик. На этой машине, с усиленной ходовой частью, прежний хозяин в технике разбирался на редкость хорошо, Митяй, так Дмитрия звали все его друзья детства и однокурсники, мог заехать на любую гору, но купил он его ещё и потому, что несостоявшийся пчеловод отдавал ему в придачу запасной двигатель и целую кучу запчастей к нему, но самое главное, для того, чтобы заправиться, Митяю будет достаточно доехать до ближайшей горной дороги, по которой круглый год ездят лесовозы, и либо купить у них солярки, либо выменять на мясо, что выглядело намного реалистичнее. Свежего мяса поесть-то всем хочется.