Провалившийся в прошлое

В том, что ведл из него может получиться нехилый, его убеждало то, что Таня, пытавшаяся иногда играть с ним в самые настоящие гляделки даже в постели, когда они занимались любовью, всегда ему проигрывала, а он стал ещё чаще ощущать в себе какие-то новые, никогда раньше не свойственные ему способности и, словно бы входил своим взглядом в сознание не только Тани, но и животных. Правда, при этом он просто стоял, как баран перед новыми воротами, хлопал глазами и не знал, что ему делать дальше, но одно ясно точно, Митяй научился мысленно видеть эти самые ворота и один только его пристальный взгляд заставлял здоровенного хряка весом чуть ли не в полтонны, замирать перед ним неподвижно и дышать так тихо, что его было и не слышно. Это радовало Митяя, значит у него действительно есть способности к ведловству и он не отрезанный ломоть в этом прекрасном, девственном, хотя и крайне суровом, бескомпромиссном мире. С такими мыслями он ехал по степи и восторгом примечал в ней всё новые и новые подробности, которых не видел всего каких-то полтора месяца назад. Вместе с взглядом ведла в нём стали открываться и другие странные способности. В частности резко увеличилась острота зрения, но даже не это главное.

Митяй стал замечать массу мельчайших деталей и эта его способность, помноженная на знания зоолога и эколога, делали степь для него чуть ли не открытой книгой. В Африке у него был проводник из числа аборигенов, мужик лет шестидесяти, у которого пираты убили всю семью. Эль-Таир был охотником и отличным следопытом, хорошо знал французский язык и потому Митяй смог научиться у него очень многому, а главное в работе следопыта это внимательность к мелочам, вдумчивость, наблюдательность и способность к анализу. Вот теперь уроки Элика пригодились ему в полной мере и он даже не выходя из машины, двигаясь с большой скоростью, быстро определял в степи тропу льва, следы, оставленные махайродами, но при этом у него ещё и обострилось обоняние, да, и слух тоже и не смотря на рёв мотора, он слышал отдалённые крики животных. Его сознание, как бы отсекало все привычные и не грозящие ничем опасным звуки, но при этом выявляло те, которых следовало поостеречься. В общем к чуткому на опасность очку у Митяя добавилась сверхчувствительная острота основных органов чувств и он счёл это очень полезным новым качеством. Иметь врождённое чувство вооруженного врага и опасности, исходящей от него, это хорошо, но куда лучше всё же иметь такую обострённость всех органов чувств.

Ничего подобного раньше он за собой не замечал и, чтобы проверить свои догадки, даже решил оставить Крафта с Таней, Мунгой и их щенками. Как человек обладающий комплексными научными знаниями, имеющий университетское образование, занятия он, как всякий прилежный и уважающий себя Ботаник, прогуливал крайне редко, что тоже не хухры-мухры, да, к тому же склонный ещё и к самому суровому самоанализу, Митяй вскоре понял, что такие способности у него имелись всегда и они просто дремали в нём, пока Таня не пробудила их своим взглядом весьма могущественной и умелой ведлы. Возможно, что она вовсе не пыталась его победить в борьбе глаз, а скалывала своими пристальными, пронзительными взглядами скорлупу и коросту с его органов чувств и глубинных слоёв сознания, где хранится память предков. Если так, то благодаря её титаническим усилиям, богатой памяти предков, он ведь всё же пришелец из двадцать первого века, и весьма обширных знаний, включая вполне приличный электронный информаторий, Митяй имел реальные шансы поставить этот мир в весьма интересную позу козочки, приготовившейся к совокуплению, и оплодотворить его новыми идеями. Разумеется, идеями добра, справедливости и такого прогресса, который не приведёт его к краху, чего как эколог, он допустить не мог. Он хотел, чтобы Человечество на планете Земля процветало и при этом не уничтожало природу.