Провальные каникулы (СИ)

Помню, как зашла домой, и еле добрела до кровати.  Нет, не от усталости, как он думал, хотя и доля её тоже была. Больше от того, как стягивало в узел низ живота от его требовательных губ. От наглого языка, исследующего мой рот, вырывая стоны, и от сильных рук, которые порой так крепко сжимали меня в объятиях, что кожа горела. Разве бывает так, когда думать не можешь ни о чем, кроме как скорее урвать себе момент, в котором получишь его всего? Обещание в карих глазах не давало покоя даже ночью!  Оно тянуло как магнит и заставляло ждать... Томиться в болезненном ожидании, зная, что потом… потом будет нечто такое, чего я в жизни еще не испытывала! Не то, чтобы с Артемом был плохой секс. Обычный.  Да, было приятно несколько раз, но силу моего желания, направленного на Андреса, даже нельзя сравнить с той, которая была адресована Теме.

«Сделаю, espinita! Еще парочка таких сообщений, и я брошу всё и примчусь, чтобы заняться тобой прямо сейчас. Только тогда ночью придется уехать.»

«Нет. Лучше будь со мной всю ночь.»

«Я тоже так думаю. Тогда у нас будет больше времени.»

Мое лицо снова осветила улыбка, и предвкушение побежало по коже табуном мурашек…

«В пять часов матч по баскетболу. Приходи.»

Последовало еще одно смс, и я непонимающе нахмурилась.  Не помню, чтобы Андрес говорил о том, что любит смотреть баскетбол.

«На поле здесь?»

«Да. Знаешь где это?»

«Видела. Если ты там будешь, приду))»

«Тогда там и увидимся. Целую, cari~no ( малышка – перевод с исп.)!»

Хм, ну ладно, может для него это важно! За друга болеть пойдет, или может за брата? Может ли Мигель играть в баскетбол? Легко. Его рост очень даже позволяет!

Я только собиралась отложить телефон, как он снова зазвонил. Скайп.  Мамуля!

Нажала «принять вызов» на экране, и растянулась в улыбке при виде любимой мамочки.

— Привет, мам!

— Привет, куколка!

Как всегда с идеальной укладкой и макияжем. Бежевый пиджак поверх белой блузки завершает совершенный образ.  Низ не видно, но подозреваю, что на ней белая юбка–карандаш. Хотя, могу и ошибаться.

У моей мамы врожденное чувство стиля. Что бы она ни выбрала — итог получается изумительный. Хотя, с её фигурой, наверное, что угодно смотрелось бы превосходно. Спортивный зал в доме, оборудованный специально для нее, никогда не пустует. Хотя бы три раза в неделю, но она обязана провести там как минимум час.  А гоняя меня на гиперэкстензии, мне иногда кажется, она получает особое удовольствие.

— Как ты, Эма? Еще в постели, что ли?

Она прищурилась, рассматривая подушку.

— Да, валяюсь, но проснулась давно.  — Почти.

— Ну да. Небось гуляла до утра где–нибудь?

— Эмм.  От тебя ничего не скроешь,  — в который раз за последнее время соврала я. Но улыбнулась, чтобы спрятать эту ложь. Неприятную, но необходимую.

— Ну я так и думала,  — улыбнулась она в ответ, поправляя волосы в камеру. — Сегодня я решила опередить отца. А то он каждый день тебе звонит, отдохни от него немного. — Я рассмеялась.

— Спасибо, мамуль, но он меня не напрягает.  Он как… петух — наседчик, охраняет своего цыпленка.

— А разве бывают такие петухи?

— Ну да, наш папа. — Теперь рассмеялась она.

— Мы Сегодня летали в Санкт–Петербург. Саше надо было встретиться с тренером их команды, так что я, наконец, погуляла по своему любимому городу.

Мама влюбилась в Питер самой искренней любовью с первого её визита туда.  Не знаю почему, но она говорит, что там её душа отдыхает.

— Здорово, рада очень за тебя.  А Сережка дома оставался?

— Да он у Новикова ночевал.  Весь день там и провел.  Ты же знаешь, сколько они могут сидеть за играми в свои танчики. Думаю, оторвался по полной.  — Дома родители не позволяют моему братцу долго сидеть у компьютера или планшета. Так он нагоняет все это дело у друзей.

— Понятно. У него был день халявы.

— А у тебя месяц,  — подмигнула мама, а я снова улыбнулась ложной улыбкой.  Халявы, да уж, мамуль…

— Что–то ты все время сегодня улыбаешься, дочь! — мама снова пристально посмотрела в камеру, не скрывая смешинок в глазах.  — А ну рассказывай! С мальчиком каким познакомилась?

Тут уж я заулыбалась по–настоящему.

— Я уже говорила, что от тебя ничего не скрыть? Тебе бы в полицию на допросы!

— Не сворачивай с темы! Хороший мальчик?

Плохой мам, очень, очень плохой!

— Хороший!

Она прищурилась, но потом шутливо отмахнулась.

— Ну и отлично, что хороший! Отцу главное не говори, а то прилетит первым же рейсом! — снова смеется.

— Ну уж нет.  Я тогда Андреса буду искать где–нибудь на Северном Полюсе.

— Андрес, значит? Красивое имя, мне нравится! Пуэрториканец?

— Да.

На заднем плане послышался голос отца, и мама обернулась.

— Иду, Саш! — снова повернулась к камере.  — Ладно, куколка, мы поехали в центр! Отдыхай!  И долго не валяйся! А то пролежни заработаешь!

— Обещаю! Целую мамуль, и папу поцелуй за меня.

— Пока–пока! — мама отключилась, а я еще пару секунд смотрела в телефон. Соскучилась по ней очень.  Так хотелось рассказать ей больше про Андреса, поделиться, но невозможно рассказать о нем что–либо, не соврав.