Провальные каникулы

Я обернулась, но Андреса не увидела. Подождала пару минут, и отправилась на его поиски. В коридоре была куча народа, сквозь которых приходилось протискиваться. Одни зажимались, другие ржали во всю глотку. Кошмар какой. И как здесь вообще можно кого — то найти? Я оглядывалась, стараясь не пропустить никого, но тщетно. Когда повернула направо, в менее забитый молодежью коридор, увидела Пабло, сжимающим кулаки. Он что — то говорил, но, чтобы услышать, нужно было подойти ближе. В глубине души я уже знала кто его собеседник. Ну почему ему не живется спокойно? Что за манера у парней лезть туда, куда не надо? Как же бывает назойливо внимание тех, кто нам не нравится. И как его не хватает от тех, от кого оно необходимо!

— Нах*я ты ей мозги паришь? Тебе шлюх твоих мало? — услышала, когда подошла ближе.

— Это не твое дело. Пабло, лучше отвали, тебе же дороже будет, — спокойной ответил Андрес. Но я — то знала — это мнимое спокойствие. Пара секунд и оно рванет…

— Ты думаешь, я не видел, как ты только что тому молокососу наркоту впарил? Я видел. Только не понимаю, на хрена ты в это Эми втягиваешь? Она же совсем не из твоего круга!

— Тебе — то откуда знать кто из моего круга, а кто нет?

— Куда тебе до нее? Сравнил х*й с пальцем. Она же, бл*дь, нормальная. НОРМАЛЬНАЯ! — он повысил тон. — А ты грязь. Ничтожество, не достойное и ногтя на её пальце. Ходишь, распространяешь эту дрянь, втягиваешь в это Эмилию, а потом что? Заставишь и её в Россию наркотики перевозить? Сделаешь своей сучкой? Может, еще трахаться за деньги заставишь? — дальше я уже не слушала. Рванула вперед, но было поздно. Они сцепились, как два ненормальных. Андрес ударил Пабло по челюсти, а тот, спустя несколько секунд, ответил ему ударом в живот. Я вскрикнула, когда Пабло отлетел к стене и ударился о нее головой. С губы стекала кровь, и он, покачиваясь, пытался встать. Меня заколотило от страха.

— Перестаньте, — влезла между ними, когда Пабло удалось приподняться, и он снова подбирался, чтобы сделать ответный удар. — Пабло, иди приведи себя в порядок. У тебя рабочая смена, — со злостью рявкнула ему. Сердце билось в ушах, пока я смотрела то на одного, то на другого. Друга, и любимого. Один из них пытался защитить меня всеми силами, а второго защищала я…

Он бросил долгий взгляд на Андреса, а потом перевел его на меня. Стер ладонью кровь с подбородка.

— Эм, ты же ничего не знаешь.

— Я все знаю! Даже побольше тебя. И ты не имеешь никакого права лезть в мою жизнь. А тем более в жизнь того, кого ты совершенно не знаешь! Если ты хочешь, чтобы у меня остались о тебе приятные воспоминания, будь добр, сделай так, чтобы вот такого больше не повторилось. Ты мой друг. И я хочу, чтобы ты таковым и остался.

Он ничего не ответил. Развернулся и поплелся по коридору, из которого куда — то подевались все люди. Да, я не права. Знаю, что слова режут его без ножа, но и он не прав. Не зная всей ситуации, судит других.

Я повернулась к Андресу, когда Пабло завернул за угол. На лице нет синяков, да и выглядит приличнее, будто и не дрался только что. Только волосы взлохмачены немного. Я подняла руки и поправила их. Боялась, что он скажет. Сердце болезненно и ускоренно забилось, предчувствуя беду. Но он просто взял меня за руку и повёл за собой к выходу. Мы молча вышли, сели в машину и поехали. Я не проронила ни слова. Все, что могла сказать, уже сказала Пабло, и он это слышал. Ночные дороги были оживленные, но мы приехали в какой — то парк, где царили тишина и пустота. Остановились. Я смотрела на свои пальцы, боясь даже повернуться в его сторону. Надеюсь, слова Пабло не послужили спусковым крючком, иначе я этого не переживу…

— Именно поэтому я так долго не подпускал тебя к себе. А точнее, себя к тебе, — сказал, и я нервно сглотнула. — Он прав, Эмилия. Во всем.

— Не во всем.

— Да. Ты такая чистая, светлая, готовая подставить себя под камни из — за чужого человека. Полная противоположность меня. Ты спасаешь людей, я их толкаю в пропасть.

— Знаешь, Андрес. Я ведь понимаю, почему ты это делаешь. Не поддерживаю, потому что подсесть на наркотики — одно из худшего, что может случиться в жизни человека, — я взглянула на него. Андрес устало потирал переносицу. — Но понимаю. Если бы ты занимался этим по собственному желанию, я бы не смогла быть с тобой. Идти на отравление человека осознанно — преступление. Но я ведь знаю, как тебе это претит. Видела своими глазами с каким презрением ты смотрел на того Алонсо… Мне не нужно ничего объяснять. Я понимаю, правда.

Он медленно выдохнул и поднял на меня глаза.

— Я не продаю новичкам. Только тем, кто уже долгое время занимается самоуничтожением и не хочет ничего менять. Таких много. В основном это те, у кого бабла до хрена и больше, и их тошнит уже от обычной жизни.

— А если к тебе вот так, как сегодня подойдут в баре? Не продашь?

— Продам. Тем, кто подходит стабильно и кого знаю. Для чистых у меня ничего нет.

— Ну вот видишь! Я как раз об этом и говорю! В этом разница между тобой и остальными дилерами.

— Ты оправдываешь меня перед собой, Эмилия…