Провалы (СИ)

Весь день Шерлок разбирается с делом Майкрофта. За два года своей мнимой смерти, когда приходилось скрываться, чтобы не быть узнанным, он успел наловчиться в раскрытии преступлений дистанционно и теперь успешно справляется с самыми запутанными делами. Проблема Майкрофта оказывается одной из сложнейших за последние несколько лет, и Шерлоку приходится напрячь весь свой переутомившийся мозг, чтобы дойти до конца. В финале, когда радость от успешного завершения дела бурлит в крови, Шерлоку до невозможности хочется услышать «Великолепно!» Джона, но это простое желание пока неисполнимо. Его Джон сейчас, возможно, лежит в объятиях глуповатой Мэри и не вспоминает о нем, Шерлоке. Шерлок приходит в уныние, и уже без прежнего энтузиазма сообщает Майкрофту результаты расследования. На заднем плане слышится бубнеж телевизора, зная брезгливое отношение к этому предмету брата, Шерлок предполагает, что телевизор смотрит слегка оклемавшийся Лестрейд. На душе становится еще тоскливее. Джона хочется видеть как никогда. Ночь проходит беспокойно, под аккомпанемент скрипки и пары нескучных химических опытов. Утро встречает одиночеством и пустой банкой из-под кофе, а ближе к полудню приходит СМС от Лестрейда: «Есть дело. Срочно». Шерлок ликует, отправляя СМС Джону и летая по квартире ураганом. Он одевается в скоростном режиме. Его выносит из квартиры, словно взрывной волной, так он рад возможности увидеться с Джоном и заняться любимым делом. Больше всего на свете он мечтает о возвращении назад старых добрых времен. На место преступления они приезжают с Джоном почти одновременно. Джон выглядит слегка осунувшимся и тоже до невозможности довольным. Расследование увлекает обоих. Шерлок чувствует, как Джон наслаждается каждым мгновением, проведенным вместе, с каким воодушевлением восхищается каждым словом Шерлока, с какой готовностью бросается вслед за ним. Шерлок замечает за поясом брюк Джона свой подарок и как всегда при виде родного браунинга, не однажды спасшего ему жизнь, расплывается в глупейшей улыбке. Конечно, они находят убийцу и даже надевают наручники, а потом ждут Лестрейда и заговорщицки переглядываются. Лестрейд привычно ворчит, но видно, что на самом деле он не сердится. Его брови умильно сдвигаются к переносице, когда он видит их, таких прежних и таких привычных. Может быть, Лестрейд ничего и не помнит из пьяной болтовни Шерлока, но глаза у него есть, и сейчас он видит, как они оба счастливы. Вопросов о том, куда поехать, даже не возникает. Они, как в старые добрые времена вваливаются на Бейкер-стрит, обсуждая расследование и смакуя самое вкусное. Джон привычно идет готовить чай, Шерлок падает на диван. А когда Джон возвращается с чаем, происходит новое видение. Джон, скользнув взглядом по дивану, бледнеет, лицо искажает гримаса боли, кружка чая выпадает из рук, а сам он оседает на ковер. Шерлок оказывается рядом почти мгновенно: убедившись, что дело не в скрытой травме, кладет голову Джона себе на колени, массирует ему виски и зовет по имени. То, что это именно приступ очередных видений, Шерлок даже не сомневается. Он лишь боится сути этого видения. Мало ли, что связано с диваном, хотя, по большей части, воспоминания в основном носят приятно-эротический характер. В правильности своих выводов Шерлок убеждается, когда Джон приходит в себя и начинает нервно озираться на диван, полыхая ушами, а потом и вовсе сбегает. Шерлоку хочется схватить его и никуда не отпускать, объяснить про их общее прошлое и гори все заумные советы специалистов по амнезии синим пламенем. Вот только Шерлок прекрасно понимает, что посылать подальше специалистов надо было три года назад, а не сейчас – все зашло слишком далеко, чтобы можно было так легко исправить прежние ошибки. Шерлок вздыхает, убирая разбившуюся кружку, и надеется, что его жизнь не расколется на черепки, когда к Джону вернется память.