Провалы (СИ)

Целоваться с Шерлоком странно, но удивительно приятно, жизненно необходимо и невероятно возбуждающе. Джон стонет, не в силах оторваться от этого мягкого порочного рта, запаха кофе и горечи алкоголя, которой сам же и делится. Они целуются долго, в тесноте темного коридора, цепляются друг за друга, переплетаются ногами и руками, сталкиваются лбами, носами и зубами. Джон определенно перебрал, иначе почему бы он это делал. Его самоконтроль дал трещину, вступив в конфронтацию со страстью Шерлока, и теперь позорно капитулирует, вывесив белый флаг. Они каким-то чудом перемещаются в комнату, спотыкаются о резиновое чудовище и падают на диван, так и не расцепившись. Они даже не говорят, лишь стонут и рычат, стараясь дотянуться друг до друга, потереться, впечататься, влезть под кожу. Они не раздеты, Джон все еще в куртке, но уже без ботинок, хотя и не помнит, чтобы их снимал, а Шерлок в домашних штанах Джона и линялой футболке. Словно акробаты, они кувыркаются на желтом плюше, попеременно доминируя и тут же уступая первенство, вжимаясь и потираясь напряженными членами друг о друга. От ощущений, остро подкатывающих к горлу и сердцу, Джону хочется кричать, он чувствует, что последний раз был таким цельным миллион лет назад. Не самое уместное воспоминание, и чтобы его стереть, Джон с отчаянием набрасывается на губы Шерлока. Они кончают одновременно, позорнейшим образом в нижнее белье, а потом долго лежат, обнявшись, тяжело дыша и слушая сердцебиение друг друга. Они не размыкают объятий ночью, не размыкают объятий утром, и лишь когда Джону приходится встать по нужде, он выбирается из цепких длинных рук Шерлока. В ванной он решает принять душ и почистить зубы, абсолютно не рефлексируя по поводу случившегося. Джон не из тех, кто рвет на себе волосы после того, как все произошло. Он принимает себя и то, что совершил, понимая, что с этим придется жить дальше. Одежда подлежит чистке, душа лечению, тело вниманию. Джон выходит из ванной посвежевший и с изумлением обнаруживает Шерлока за столом кухни, где уже накрыт завтрак – тосты, вареные яйца и овсянка. Овсянка Шерлоку не удается, но Джон все равно съедает ее с удовольствием. После выпитого вчера, голова слегка болит, но он соображает вполне ясно, и вполне ясно видит, как волнуется Шерлок. Шерлок не сводит с Джона глаз. Шерлок молчит вместо того, чтобы тараторить как обычно с утра что-нибудь из собственных наблюдений, барабанит пальцами по столешнице и кусает губы. Завтрак проходит в молчании. Когда Джон варит кофе, Шерлок не выдерживает.

- Ты теперь со мной не разговариваешь? – тихо спрашивает он, а потом яростно, словно защищаясь, произносит: - Я все равно ни о чем не жалею. Хоть линчуй меня, это была самая прекрасная ночь. Неужели ты не видишь, как нам хорошо вместе? – злость плавно перетекает в умоляющий тон: - Джон! Перестань себя казнить, это же я все сделал. Все сам. Ты здесь не при чем.

Джон поднимает смеющиеся глаза на Шерлока и не удерживается от усмешки:

- Что сам, Шерлок? Ты сам с собой переспал? Без моего участия? – он тихо смеется и качает головой: - А мне казалось, я был несколько вовлечен в процесс. И очень заинтересован.

Глаза Шерлока затапливает облегчение, и он смеется вместе с ним. Атмосфера между ними становится легкой и приятной. Возможно, Джону действительно нужно принять то, что в его жизни появился Шерлок и просто жить?

Они проводят вместе все утро: завтракают, смотрят телевизор, прибираются в квартире. Джон первым предлагает убрать резинового монстра, и Шерлок с удовольствием демонтирует ужасное творение китайской промышленности. Они прячут то, что осталось от монстра после спускания воздуха, в шкаф, а затем радостно оккупируют желтый плюш, просто валяясь и болтая. Именно тогда, сжимая в своей руке руку Шерлока, Джон рассказывает ему о той жизни миллион лет назад.

- Ты был прав тогда, помнишь, когда я порезался? – говорит он тихо, глядя в глаза Шерлока – голова Джона покоится на его острых коленках, а пальцы Шерлока нежно перебирают его короткие пряди. – Я действительно снимал квартиру на последних курсах медицинского напополам с Эндрю. Мы вместе учились и были… - Джон сглатывает, раздумывая, как сказать правильно, и в итоге произносит: - состояли в отношениях. Может быть лучшие друзья, которые вместе спят, так вернее? - и после короткой паузы, продолжает: - Эндрю был звездой – красивый, умный, лучший студент на курсе, и я не знаю, почему он выбрал меня. Такого обыкновенного и ничем не примечательного меня, - Шерлок морщится на эти слова Джона, но молчит, и Джон ему за это благодарен. – Эндрю научил меня всему: дорожить дружбой, быть вместе, даже… - он смеется, - готовить. Нам правда было здорово вдвоем. Друзья завидовали. Эндрю все любили, он настолько умел покорять, что о ненормальности гомосексуализма рядом с ним никто не задумывался. Просто это же Эндрю, его хотели все. А он выбрал меня, - Джон замолкает.

- Не хочешь, не говори, - произносит Шерлок, когда пауза затягивается, но Джон упрямо трясет головой и целует кончики пальцев Шерлока.