Прованс навсегда

Мы оставили шоссе и по извилистой каменистой дороге углубились в холмы. Мсье Икс привычно гнал, как по асфальту, заставляя меня трястись за ним, подпрыгивая на ухабах. Наконец мы въехали в ворота и остановились перед неосвещенным домом, окруженным зарослями дубов и дубков. Открыв дверцу, я нос к носу столкнулся с мордой крупной немецкой овчарки и понадеялся, что она хорошо поужинала.

Трюфели я учуял, как только мы вошли в дом. Сочный, чуть гниловатый аромат, проникающий сквозь все на свете за исключением разве что стекла да металла. Даже яйца, если их хранить рядом с трюфелями, приобретают их запах и вкус.

Здесь они лежали в корзине, стоявшей на кухонном столе. Черные, узловатые, уродливые… дорогие деликатесные грибы.

— Voil`a. — Мсье Икс поднял корзину к моему носу. — Грязь я счистил, теперь мойте лишь перед самым употреблением, не раньше.

Он вынул из буфета древние весы, подвесил их на крюк в балке над столом. Трюфели переместились из корзины в почерневшую от времени чашку весов, один за другим. Мсье Икс тщательно ощупывал каждый гриб, сопровождая процедуру рассказом о своем эксперименте. Он купил миниатюрную вьетнамскую свинью, которую собирался обучить охоте на трюфели. Ведь у свиней обоняние тоньше, чем у собак, сказал мсье Икс, однако обычная свинья размером с малый трактор не слишком удобный спутник в предгорьях Мон-Ванту.

Стрелка весов, поколебавшись, замерла на двух килограммах, мсье Икс упаковал трюфели в два полотняных мешка. Поплевав на пальцы, он пересчитал деньги.

— C'est bieng.[77]

На столе появилась бутылка marc и две рюмки, мы выпили за успешную подготовку трюфельной суперсвиньи. В следующий сезон мсье Икс готов был мне продемонстрировать ее в действии. На прощанье он наградил меня горстью мелких трюфелей и собственным рецептом омлета, а также пожелал счастливого полета в Лондон.

Запах трюфелей заполнил кабину моего автомобиля. На следующий день мой авиабагаж излучал тот же аромат, и когда самолет приземлился в Хитроу, из багажного отсека над головой хлынула такая трюфельная волна, что пассажиры, косясь в мою сторону, жались в сторонку.

В то время как раз поднялся большой шум по поводу доклада замминистра здравоохранения Великобритании Эдвины Кэрри о куриных яйцах, зараженных сальмонеллой, и я уже видел себя припертым к стенке таможенным досмотром, обнюхиваемым собаками и запертым в карантине в качестве угрозы здоровью британской нации. Таможенники, однако, и ноздрей не повели. Зато водитель такси забеспокоился:

— Ух ты… Что у вас там?

— Трюфели.

— Трю… Сгнили, что ли?

Он поднял стеклянную перегородку и спас меня таким образом от обычного водительского монолога. Доставив меня к дому Фрэнка, он вышел из машины и открыл задние окна с обеих сторон.

Магнат-одиночка с энтузиазмом приветствовал меня и сразу набросился на трюфели. Он тут же понесся демонстрировать один из мешков прибывшим к обеду гостям, иные из которых улыбались явно лишь из вежливости, а некоторые вообще не представляли, что они такое нюхают. После этого Фрэнк вызвал своего командующего кухней, шотландца с такой осанкой, что к его должности хотелось добавить через дефис что-то генеральское.

— Надо безотлагательно заняться ими, Воан.

Воан поднял брови, деликатно принюхался.

Он-то понял, с чем имеет дело.

— О-о… Отличный трюфель. Превосходно пойдет с fois gras…[78]

Мсье Икс с ним, несомненно, согласился бы.

Около двух лет я обходился без Лондона, и странным нашел этот город, прибыв в него снова по необходимости. Я чувствовал себя чужим, иностранцем, удивлялся, как сильно изменился. Или как сильно изменился Лондон. Бесконечные толки о деньгах, ценах, имуществе, недвижимости, биржевых котировках, корпоративной акробатике… Погода, когда-то традиционная английская тема, не поминалась ни разу. Она-то, кстати, осталась прежней. Люди и строения затягивала постоянная дождевая дымка. Сверху непрерывно лило или капало, народ сновал по улицам, уткнув носы в асфальт. Движение не заслуживало этого обозначения, но большинство водителей на это не обращали внимания, проводя время в разговорах по автомобильным телефонам — предположительно о деньгах, ценах, имуществе… Мне не хватало света и простора Прованса, я осознал, что не хочу жить в этом городе.

По дороге в аэропорт водитель такси спросил, куда я направляюсь, а когда я ответил, кивнул с видом знатока.

— Был там разок. Фрежюс. С жилым прицепом. Чертовски дорогое удовольствие.

Он взял с меня двадцать пять фунтов, пожелал счастливого пути и предупредил, чтобы я не пил сырой воды. Он раз напился там, во Фрежюсе. Три дня с горшка не слезал. Жена очень радовалась.

Я перелетел из зимы в весну, подивился неформальному приему французской таможней в аэропорту Мариньян. Этого я не смог постичь. Марсель считается одним из крупнейших центров европейской наркоторговли, но пассажиры с чемоданами гашиша, героина, кокаина, английского чеддера и иного противозаконного багажа спокойно выходят из аэропорта без таможенного досмотра. Как и погода, полный контраст Хитроу.