Проверяя Сенатора (ЛП)

– Для меня будет лучше, если пресса будет знать. Лесли прислала письмо, предлагая

бросить СМИ косточку для затравки в связи с тем, что ты им хочешь сообщить, – отвечает

она, доставая свой телефон, а я сжимаю руль при мысли о нас на сцене.

– Иисус, – бормочу я.

Заехав на автостоянку, рядом со входом к Дьюку, я расстегиваю верхнюю пуговицу на

воротнике. Мы припарковались в углу и стоим в тусклом свете фонарей, я рисую в своем

воображении как развожу бедра Кса в сторону, смакую ее словно закуску. Когда ее

соблазнительный смех звучит в моих ушах, я понимаю, что пялюсь на нее. Она смотрит на

меня, глядя на мой приоткрытый рот и поймав меня за грязными фантазиями номер девять

миллионов три.

Наши взгляды встречаются и легкая улыбка, появившаяся в уголках ее полных губ

вырывает глубокий стон из моего горла и одновременно приступ резкой боли возникает у

меня в груди.

– Я не виноват, – ворчу я в свое оправдание и закатываю глаза. Мой член тверд как камень

и если нам придется ждать два часа – или два дня – я сойду с ума. – Давай поедим и

проясним некоторые моменты.

Я открываю ей дверь, заставляя себя собраться и не терять головы, но в тоже время, я

жажду не просто смотреть на нее, мечтать о ней, волноваться за нее и обдумывать свой

последующий шаг по отношению к этой женщиной. Пока я не могу понять, какого черта

происходит, единственное мое желание – это быть рядом с ней. Настолько чертовски

близко, чтобы она была как моя вторая кожа.

– Я слышала об этом месте. – Она выпрямляет свои ножки и я инстинктивно вытягиваю

шею, заглядывая ей между ног. Согласен, я животное, жадное и готовое сожрать любой

кусочек, какой я смогу найти, когда дело касается ее.

Если я ее поцелую, мы не станем продолжать здесь на парковке. То, как она слегка

приподнимает бровь, оглядывая меня, в тот момент, когда я помогаю ей выйти, дает мне

понять, что она в курсе моего стояка, и это служит катализатором для моей едва

сдерживаемой нужды подмять ее под себя и заставить кричать.

Я заключаю ее в свои объятья, говоря ей таким тоном, который звучит как

предупреждения.

– Просто так для сведения, умные комментарии, скорее всего, приведут тебя к

неприятностям.

– Горячие, жесткие, волосовыдирающие неприятности? – Она закусывает губу и я

приподнимаю бровь.

– Не начинай то, что в итоге закончу я. На моих собственных условиях.

– Ты не единственный, кто может завершить сделку, Сенатор? – Она запускает свою

нежную ручку в мой галстук и тянет. Наши губы соприкасаются и мои мышцы сводит,

дрожа от усилия сдерживать себя от того, что мы оба хотим.

– Это не тот момент, чтобы помешать мне, – четко произношу я свое предупреждение.

– Нет? – Ее тон сочиться наглостью. – Ты более угрюмый, чем обычно, так что, возможно,

это идеальный момент.

Она заслуживает импровизированный урок за свою дерзость. Я смотрю в ее глаза цвета

аквамарина, утопая в них. Мое сердце грохочет у меня в груди. Вздохнув, я чувствую, что

я, бл*ь, почти задыхаюсь.

– Пойдем! – Я на грани срыва и придерживаю Кса за локоть, немного грубо, но она и не

сопротивляется. Стремительно растущая нужда погрузиться в ее влажную, теплую

шелковистость ослепляет меня. Я устремляюсь к яркой красной вывеске с надписью

«выход», мой пульс ускоряется и в тоже самое время каждая клеточка во мне вспыхивает.

Когда мы подходим к тротуару, я ослабляю свою хватку. – Ты даже не представляешь,

насколько близко ты была к тому, чтобы быть жестко оттраханной на капоте моего

автомобиля.

– Я абсолютно уверена, что представляю. Чувствуешь себя лучше после пробежки?

– Не играй со мной. – Парирую я. – Только не сегодня.

– А кто тебе сказал, что я играю? – Из нее вырывается наружу ее задиристость. В тоже

самое время, она смотрит на меня, не моргая, широко распахнутыми глазами. Неужели она

тоже, как и я на грани?

– Кса, нам определенно нужно пересмотреть наше соглашение. Чем раньше, тем лучше.

– За нами наблюдают. – Она смотрит куда–то позади меня.

– Ладно. Пойдем сюда. – Я веду ее в ресторан. Мы обходим сидящих за столами людей и

для нас сразу же выделяют место в дальней кабинке. Журналистам придется постараться,

чтобы добыть информацию о нас, хотя некоторые уже имеют достаточно

высокотехнологичное оборудование для получения тонны фотографий из окон снаружи.

– Что бы ты хотел съесть? – спрашивает она, выглядывая на меня из–за меню.

– Мне сделать заказ за нас обоих?

Она закрывает меню.

– Давай попробуй.

– Как насчет остренького?

Она выгибает брови.

– Чем острее, тем лучше.

Я заказываю нам двойной гамбургер с жареным гусиным яйцом и сыром Гауда, но на этот

раз без обжаренного лука и чеснока.

Когда нам приносят пиво, она поднимает свой бокал и произносит:

– За нас.

Я поднимаю свой и стараюсь отбросить на задний план мысли о Норте. Я не собираюсь

допустить, чтобы этот сукин сын разрушил хотя бы долю секунды проведенного времени

с Кса.