Проверяя Сенатора

– Сюда, – я указываю ему направление, наклонив голову и воздерживаясь от того, чтобы

открыть перед ним дверь, что смутило бы его. Мы идем в тишине, и я будто бы могу

чувствовать гнев, который исходит от него, словно искрящееся электричество. Мы входим

в мой кабинет, где я жестом указываю ему на стул. – Все в порядке?

– Мы завтракали с Брук. – Он запускает руку в свои непослушные волосы и я вижу, как

желваки ходят на его челюсти. Он стоит в дверях, его сумка с ноутбуком свисает с плеча. –

Я поражен тем, что меньше, чем через неделю она уже чувствует себя лучше. Мы

завтракали с ней сегодня и когда я стал уходить, она достала свой ноутбук и приступила к

занятиям. Странно видеть ее такой серьезной. Вас обеих. Круглыми сутками с начала лета,

не так ли?

– Нам так удобно. В чем дело?

– Что, черт возьми, происходит? – Он закрывает дверь моего кабинета и разворачивается,

пересекая кабинет, выглядя так, будто собирается придушить меня.

– Говори потише, – отвечаю я мертвенно–спокойным тоном, готовясь услышать самое

страшное.

Огромное количество секретов, находящихся у меня голове, начинают кружится, будто

обрывки бумаги, подхваченные ветром. Какой из этих вариантов приведет нас на тропу

войны? Беннетта нет в офисе, но здесь сотрудники, сидящие около каждого телефона по

всему офису. Нора в кабинете Беннетта разбила лагерь. Она единственная, кто имеет

свободный доступ к его столу и отвечает на звонки, поступающие на его номер с завидной

скоростью.

– Когда ты собиралась мне все рассказать, Ксавия?

Я никогда не видела, чтобы Джон так заводился и я у меня перехватывает дыхание от

такого потока ярости, которую он излучает. Из состояния злости он перешел в состояние

ярости.

– Чем ты так расстроен?

– Во всю трубят о твоей любовной связи. Как насчет того, что ты встречаешься с

Сенатором Стоуном! – Его губы побелели и его взгляд, сквозящий обвинением, поражает

меня будто цунами.

Мой живот скручивает. Дерьмо, конечно, он был бы первым, кто увидел наши

фотографии, которые пресса тут же поспешила разместить под милым или даже

провокационным заголовком о нашем вчерашнем ужине. Я выдерживаю его гневный

взгляд, барабаня пальцами по столу, словно выражая этим все, что накипело у меня

внутри. Мои руки становятся холодными, и я сцепляю пальцы вместе, зная, что он заметит

мой нервный тик. Ох, ты, черт.

– Ну? – он требует. – И не смей мне врать.

– Боже, Джон. Из всех людей кто знает об этом, ты единственный, кто должен понимать,

что всему напридуманному не всегда можно верить», я парирую ему, тщательно и

мучительно выбирая то, что я могу сказать и главное, что должно оставаться тайной.

– Определить, какое количество информации является ложью. Его руки на тебе. То, как вы

оба смеетесь. То как он усаживает тебя в свою машину. Целует тебя в щеку. Какая часть из

всего этого ложь... или может, бл*ь, прямо сейчас ты придумываешь ложь за ложью?

– Это совсем не то, что ты думаешь. – Мы оба стоим, между нами меньше метра и его

глаза мечутся из стороны в сторону. Я продолжаю пристально смотреть на него и

продолжаю: – Это хитрость. Спектакль.

– Хороший спектакль. – Его глаза буравят меня, пытаясь прорваться сквозь мое видимое

спокойствие, проделывая маленькие дырочки в моей броне.

– Какая разница, что я делаю? Разве ты не совершаешь подобное...с Джексом? – Я

поверить не могу, что я перевожу разговор, пытаясь отдать на растерзание ради своего

спасения человека, который все время был для меня ангелом–хранителем, который берег

меня, но я именно это и делаю. Я сделаю все, чтобы держать Джона подальше от Беннетта

и, чувствуя, что кровь леденеет в моих жилах от мысли об этом, я пытаюсь выстроить свои

мысли таким образом, чтобы сосредоточиться на Джоне и его гневе. Черта с два. Бля, я не

могу упасть во все это с головой и успешно заниматься всей этой слащавой романтикой.

– Я делаю репортажи на Холме, милая. Обо всем чертовом Холме. – Он резко качает

головой. – Не ври мне.

Он все еще продолжает искать информацию. Джон ищет детали для своего разоблачения.

Ему не важно, о ком пойдет речь. Негативная информация может бросить тень на Вице–

президента, даже если я предположу, что это может быть устроено ей и быть частью ее

плана, все же, если он продолжит копать глубже, он может узнать и о Доме. Надо «бросить

ему кость» и я делаю это.

– Я не вру. И я не могу рассказать тебе что–либо еще, кроме того, что ты уже слышал или

читал, все это делается для того, чтобы создать для избирателей лучшее впечатление о

Стоуне и его образе. Все эти уловки PR команды по поводу предстоящего анонса Вице–

президента. Это все для привлечения избирателей. – В моей голове возникает сильное

давление, будто там гелий, который резко увеличивается с каждой моей ложью, рожденной

в моей голове и легко слетающей с моего языка.