Проверяя Сенатора

пропущенных. Я вся на нервах, отвечая на телефон, в то время как Нора стоит рядом с

моим столом. Крепко сжимая телефон, я молюсь, чтобы он не сказал ничего

провоцирующего недозволенного в стенах этого здания. – Эй, как прошел день?

– Где ты была? – Его хриплый голос требовательно звучит с другого конца. Он игнорирует

мой вопрос – признак того, что он сильно раздражен.

– Готовилась к Вашей поездке на Кубу. Как прошел день? – Говоря медленно, я

контролирую свой голос – не скажу, что говорить с ним привычное дело. Неопровержимой

уликой является тот факт, что мое лицо горит и я хочу спросить о Джексе.

– Я внизу. Сегодня у нас ужин с тобой. Ты готова уйти?

Я бросаю взгляд на Нору, прикрывая трубку рукой.

– Ты скоро уходишь?

– Да. Я уже почти ушла. Скажи ему, что мы все уходим.

– Хорошо. На сегодня мы уже закончили.

– Тогда я заберу тебя у заднего входа нашего здания. Ты знаешь, где это? – Он не сообщает

мне ничего нового, но уверенный звук его голоса заставляет мое сердце забиться сильнее

у меня в груди.

– Нет, но я найду, – отвечаю ровно, заправляя прядь волос за ухо, и прислушиваюсь к

своему голосу, чтобы в нем не было ни капли придыхания.

– Спускайся немедленно. Я очень сильно хочу тебя.

Я слышу, как кровь пульсирует у меня в ушах. Ощущение того, что я сделана из

легковоспламеняющегося материала, достигает моих нервных окончаний, создавая

впечатление, что мою кожу прожигает и со мной все становится ясно.

– Дайте мне пять минут.

– Хорошо. Пять, но не больше... иначе. – Он вешает трубку и чувство опустошенности на

моем лице проносится невыносимой болью сквозь мою кровь.

Я переполнена головокружительным восторгом. Кладу телефон в сумочку, ощущая каждой

фиброй своего тела, как все внимание Норы приковано ко мне. Я пока не готова

встретиться с ней лицом к лицу. Мурашки начинают бежать быстрее по коже, все больше

распространяясь по моему телу. Она молчит и смотрит на меня, пока я изо всех сил

стараюсь казаться нормальной – борясь с широкой улыбкой, готовой расползтись на моем

лице.

– Итак. – Нора наклоняет голову. – Ты уезжаешь?

– Ага, – отвечаю я ей, незаметно наблюдая за ее реакцией. Как ни странно из всех

сотрудников, Нора – единственный человек, который не сказал ничего о внимании СМИ

или о моем недавнем назначении с должности стажера на нечто среднее между

корреспондентом, связанным с законодательной властью с обязанностями пресс–

секретаря. Это та дверца, которую мне бы хотелось открыть и узнать о чем она думает, но

я должна отступить.

– Лучше не заставлять его ждать, – шепчет она. – Он немного одержим, когда дело

касается тебя.

Мои глаза моментально встречаются с ее. Я напоминаю себе, что если Бен и я не

позволяли себе ничего большего, чем то, что было выложено в прессе, в этом нет ничего

принципиально нового. То, что мы вместе – это часть моей работы. Но я могу списать это

на то, что это СМИ все раздувают? Сложнее то, что офис Вице–президента

распространяет слухи о том, что связь между мной и Беннеттом основана на

романтических отношениях. Они ищут средства, чтобы рассказать историю любви, но

совершая все это, становится все труднее и труднее скрывать секрет за секретом, и я даже

не знаю, надо ли мне это еще.

– Э–э, у меня вопросик. Где находится задний выход? – Я отключаюсь от сервера Сената,

переводя свое внимание на экран компьютера, вместо того, чтобы привести бушующие и

кружащиеся в моей голове мысли.

– Я лучше провожу тебя. Иначе ты потеряешься. Готова? Прямо сейчас? – Она

направляется в сторону двери и я поднимаюсь, готовая следовать за ней.

Она оглядывается через плечо.

– Я только захвачу сумочку. Не волнуйся, я прекрасно знаю, что Беннетт сторонник «здесь

и сейчас», когда дело доходит до некоторых вещей.

– Прости? – Я чуть не роняю сумочку.

Она переводит свой взгляд, дергая подбородком в сторону дверного проема.

– Журналисты. Они расположились снаружи. Держу пари, он пытается их избежать.

Глава 15

ФРЕЙД – ДЕРЬМО.

– Какого х*я ты несешь? – Я смотрю на Арчера, вижу, что он мрачно усмехается, посылаю

его подальше, поднимаясь из кресла, готовый выброситься из окна рядом со мной.

– Единственный раз в своей жалкой засраной жизни, Габриэль Норт говорил правду.

– Расскажи мне все до мельчайшей гребанной детали. – рявкаю я. – Я плачу тебе неплохие

деньги и почему я только сейчас об этом узнаю? У нас не разрешено членам клуба иметь

свои собственные подземелья. Я мог бы быть готов к этому.

– Не было доступа к информации.

– И вот тебе на. – Я надеялся, что, возможно, возможно Норт блефует. Я никогда не

вернусь в свой кабинет. После настоящего шоу, устроенного днем, я разыскал Арчера и

устроил ему разнос в его же офисе. В промежутке между ответами на письма и