Проверка боем

И теперь наместнику Новороссии предстояло выдержать трудные переговоры с испанцами по разъяснению политики русов в отношении работорговцев. Конечно, русы уже подумали, чем смогут замаслить претензии короля Филиппа, вплоть до возвращения пленных испанцев на родину. Но сама необходимость отвлекаться от действительно полезных и нужных дел на какие-то, пусть и нужные, но абсолютно формальные переговоры раздражала наместника Новороссии Петра Головлева. Однако старый офицер понимал важность именно своего участия в переговорах для поднятия их статуса, чтобы избежать возможного военного конфликта с Испанией. Не потому, что Новороссия слаба, а в желании сохранить почти единственного католического союзника Новороссии в Европе. Не считать же союзные Нормандию и Лотарингию полноценными странами?

Гораздо с большим интересом Петр ожидал разговора с Валентином Седовым, назначенного на семь вечера, после окончания дневных операций хирурга. Там друзья договорились обсудить размещение трех новых медицинских клиник для лечения богатых иностранцев с материка. Под руководством Седова новороссийская медицина достигла небывалых для Средневековья результатов. Все началось еще на Урале, затем продолжилось в Королевце, чтобы достичь подлинного расцвета в Новороссии. Более двадцати лет назад русы начали первые прививки от оспы, подавая это не требованием государства, а услугой, доступной лишь избранным. В результате население островной части Новороссии без всякого сопротивления было привито полностью, а на материке на три четверти. Более того, прививки от оспы десять лет внедрялись в Московской Руси, что магаданцы считали не менее важным для себя, для будущей России. Примерно так же обстояли дела с насаждением гигиены и антисептики, с этим на Руси было значительно лучше, все-таки русские люди привыкли к баням, в отличие от европейцев.

Активно обучая сотни лекарей передовым методам обработки ран, лечения заболеваний, Валентин не забывал научную деятельность. За последние годы его воспитанники получили противостолбнячную сыворотку, несколько видов антибиотиков, добились успехов в лечении и профилактике туберкулеза. Но если сыворотки и вакцины русы внедряли максимально широко и повсеместно применяли, то вопрос использования антибиотиков изначально был под жестким контролем. Никакой неконтролируемой продажи, никакого самолечения, только под строгим наблюдением врача и в исключительных случаях, когда иное лечение не помогает. Историю приспособления к антибиотикам вирусов и бактерий из опыта двадцатого века, их многочисленные мутации, вследствие чего медики были вынуждены тратить огромные средства на все новые лекарства, Седов не забыл.

Он боялся, что через полвека все полученные антибиотики потеряют свои качества лекарств, отступят перед новыми мутациями вирусов, а довольно слабая наука русов не сможет соревноваться с природой, выпуская все новые лекарства, как это происходит в двадцать первом веке, когда на фармакологию работают сотни концернов из богатейших стран мира, затрачивая на новые лекарства миллиарды долларов. В условиях Средневековья, когда подавляющая часть населения Земли не знает никаких антибиотиков в принципе, появление мутировавшего вируса может стать причиной ужасной пандемии. Поэтому использование антибиотиков контролировалось в Новороссии и Западном Магадане сильнее, нежели использование наркотиков в Российской Федерации.

На этом фоне вполне естественными смотрелись успехи новороссийской медицины в травматологии, в частности по сращиванию сложных переломов с использованием аппарата Илизарова. Именно в этом направлении и расширял платные услуги для иностранцев Валентин Седов, пользуясь огромной популярностью. Ежегодно до тысячи желающих излечиться от хромоты или других недостатков, полученных при переломах, приезжали в Петербург, где получали невозможное в другом месте лечение. Много было больных туберкулезом, смертельным заболеванием для Средневековья, которое ученики Седова если не излечивали, то как минимум продлевали жизнь больным надолго. Хватало и заболеваний, требовавших хирургического вмешательства, которое русы могли обеспечить вполне достойно, на уровне середины двадцатого века.