Проверка на дорогах. Правда о партизанской разведке

Прошу извинения у читателей, но сейчас мне просто необходимо прервать основную нить рассказа, чтобы обратиться к событиям, о которых я узнал уже много лет спустя после войны.

А пока приведу две радиограммы.

«Центр Пяткину. Гурьянова – Лашкова направить в Ленинград со всеми документами в сопровождении опытного работника».

«Пяткин Центру. В 22.00 самолетом номер 17 отправлены Гурьянов – Лашков, все следственные материалы и документы».

Абвер: «Абсолютно секретно!»

Штурмбанфюрер СС Краузе (тот самый, что в свое время возглавлял абвершколу в деревне Печки) еще и еще раз перелистывал страницы довольно пухлого досье. Он был далеко не новичок в шпионском деле, я через его руки за время службы в военной разведке рейха прошло немало подобных жизнеописаний. Подобных, но не таких.

Краузе вспомнил, как, отдавая ему для прочтения этот документ, генерал СС из главного управления имперской безопасности (РСХА) внушительно подчеркнул:

«Я хочу, чтобы вы твердо уяснили: человеку, шефом которого вы назначены, предстоит совершить акцию, какую до него еще никому из наших агентов совершать не приходилось. И его досье вам надлежит изучить до последней буковки, не прочитать, а именно изучить».

Фамилия упомянутого суперагента немецкой разведки была Политов. Скорей всего, это был псевдоним. И Краузе, выполняя приказ с особой педантичностью, вскоре знал послужной список своего подопечного почти наизусть. Вот его основные вехи.

Крупное уголовное преступление, совершенное до войны. Переход в мае 1942 года на сторону немецкой армии и выдача важных сведений военного и политического характера. Полный курс обучения в специальной разведшколе на территории Австрии. В заявлении на имя шефа гестапо Политов писал: «Клянусь верой и правдой служить немецкому командованию…»

В досье, которое снова и снова перечитывал Краузе, перечислялись и качества агента. Те, кто их определил, прежде всего указали на его главные черты: ненависть к советскому строю, боязнь наказания за преступление перед своей страной, готовность служить рейху, а также находчивость, умение быстро ориентироваться в сложной обстановке, смелость и хладнокровие. Не позабыли учителя Политова внести в досье я такие качества, как алчность, карьеризм, полная беспринципность.

«Неплохо, очень неплохо», – резюмировал Краузе изучив папку от корки до корки. Эти записи теперь были дополнены личными впечатлениями: более месяца Краузе почти ежедневно общался с Политовым. Ему было поручено не только изучить характер своего подшефного, но и наставлять его, всесторонне и скрупулезно готовя его к осуществлению акции, замысел которой родился в недрах главного управления имперской безопасности.

Под опекой штурмбанфюрера Политов оказался в Пскове. Там он шлифовал свои диверсионные способности в особой команде «Цеппелина». Этот шпионско-диверсионный центр называли «унтермен „Цеппелин”» то есть «предприятие „Цеппелин”». Это и вправду была фабрика со множеством «цехов» различного профиля, где готовились из матерых уголовников и изменников Родины разведывательные, пропагандистские, повстанческие и диверсионные группы, на которые возлагались политическая разведка и «ножевые удары» по важным объектам и коммуникациям советского тыла. Один из таких филиалов находился в деревне Печки.

На повышенных оборотах «унтермен „Цеппелин”» заработало после того, как гитлеровской военной машине был нанесен сокрушительный удар на Курской дуге. В ту пору и начала готовиться акция, о которой даже b кабинетах высших чинов РСХА знали лишь несколько избранных: было задумано уничтожение высшего руководства Ставки Верховного Главнокомандования Красной Армии.

Краузе поручили «пропустить» Политова через весь цикл диверсионных наук, начиная со стрельбы из личного оружия и кончая обращением с быстродействующими ядами и ведением тайнописи.

Штурмбанфюрер должен был также выполните деликатную миссию, можно сказать, интимного характера – подобрать своему подопечному жену, которая не только бы облагораживала террориста, но и являлась ему верной помощницей в предстоящем деле. Его выбор пал на фрейлен Шилову, давнего агента гестапо.

В то время как Краузе в Пскове старался изо всех сил наилучшим образом натаскать своего подшефного, в Берлине для него готовили новейшую диверсионную технику. В его личный арсенал входили, в частности, новейший бесшумный пистолет, заряженный ракетой, специальная радиоаппаратура, установленная на мощном мотоцикле. Над каждой деталью этого секретного оружия трудились инженеры высшей квалификации.

И вдруг Политова в самый разгар подготовки в сопровождении офицера абвера срочно отправили из Пскова в Ригу, а его шефа штурмбанфюрера Краузе вызвали в Берлин, в главное управление имперской безопасности. В Псков он больше не вернулся.

Что же заставило гитлеровскую разведку круто изменить так тщательно продуманный план, свернуть подготовку Политова в Пскове? Ответ на этот вопрос следует искать в событиях, случившихся в те дни на берегу Псковского озера.