Проверка на дорогах. Правда о партизанской разведке

Говорят, что у партизан фронт без флангов и без тыла. Если у нас не было флангов, то передним краем конечно же было псковское подполье. Оно регулярно питало особый отдел информацией, без которой нам было не обойтись.

Скажу больше, задумав операцию в Печках, мысленно расставляя своих людей по боевым постам, я никогда не упускал из виду наших разведчиков, действовавших в псковском подполье. Именно они, как никто из нас, были осведомлены о намерениях врага и могли в любой момент подать нам сигнал тревоги.

Псковские подпольщики и чекисты особого отдела наши связные, разведчицы-маршрутницы были единым коллективом, одним фронтовым подразделением действовавшим по общему плану.

Что такое подполье? Это продолжение партизанской воины, только другими средствами. Это борьба в самом логове врага. Несравнимо легче воевать, чувствуя плечо товарища, на глазах у боевых друзей. А каково выполнять боевое задание в одиночку да нередко еще и под чужим именем?

Подполье заслуживает особого разговора. Оно было нашей надежной опорой практически во всех операциях из леса далеко не увидишь. А подпольщики были нашими глазами и ушами, можно сказать, на передовой. Это были люди настоящего подвига.

Работая над материалом для книги, я изучил немало документов из истории псковского подполья. У него своя сложная и героическая судьба.

Партизанское движение начало формироваться в первые же недели Великой Отечественной войны. Руководством послужило постановление ЦК ВКП(б) от 18 июля 1941 года «Об организации борьбы в тылу германских войск». Ленинградский областной комитет партии возглавил народную войну в фашистском тылу, придав ей строго направленный характер. В обращении к населению оккупированных районов говорилось: «Организуйте партизанские группы и отряды, захватывайте оружие и боеприпасы у врага, беспощадно уничтожайте его днем и ночью, из-за угла в открытом бою».

За первые четыре месяца войны Ленинградская область послала в тыл противника 6 партизанских полков, 4 батальона, 94 партизанских отряда – всего 8 тысяч бойцов. Из местного партийного и советского актива было создано 84 партизанских отряда, которые насчитывали более 3 тысяч человек.

Псковское подполье возглавляли испытанные партийные и советские работники. Они создали разветвленную сеть самостоятельно действующих групп. Диверсии на электростанции, железной дороге, самом городе наносили ощутимый урон врагу. Большой пропагандистский заряд несли листовки, написанные от руки или напечатанные патриотами. Свежие сводки Совинформбюро рассказывали о делах на фронтах, вселяли веру и надежду в сердца советских людей, оказавшихся на оккупированной территории. Ценная информация разведывательного характера передавалась в наш тыл. Гитлеровцы сулили крупные суммы за выдачу руководителей псковского подполья, но эта лакомая подачка – 25 тысяч марок – оказалась невостребованной. Не давали желаемых результатов облавы, повальные аресты. Тогда началась тотальная слежка. Практически все подозреваемые оказались в поле наблюдения немецкой разведки. Так абверу удалось напасть на след псковских патриотов. Сослужили свою подлую службу и провокаторы. Весной сорок второго года многие руководители подполья погибли.

Немцы считали, что с подпольем покончено, и просчитались. Пришли новые силы, К этому пополнению я Уже имел непосредственное отношение.

На Псковщине раньше мне бывать не доводилось. Готовили нас под Валдаем. Учился ходить по азимуту ориентироваться днем и ночью на местности, пользоваться разными видами оружия, в том числе и трофейного, не раз прыгал с парашютом. Не одну сотню километров набегали на лыжах. Крепкую закалку получили, и здорово она пригодилась.

Перешли линию фронта 12 декабря 1942 года. Около двух месяцев базировались в Ругодевских лесах. До седьмого пота долбили мерзлый грунт, строили землянки. Печей в них не было, спали на нарах, постелив ветки хвои, согревались собственным дыханием. Только обжились – каратели нагрянули. Почти два дня шел бой держали круговую оборону, но затем лагерь пришлось оставить. Особенно жалко было лишаться котла который с таким трудом раздобыл где-то наш начальник хозчасти. Напряженно было с боеприпасами и продуктами, а котел баловал нас то горячей кашей, то похлебкой, то чаем, заваренным на брусничнике.

Потом, когда мы окрепли, значительно расширили свои владения, стало уже полегче. Жили чаще подеревням. Под нашим началом были целые районы, бригада квартировала одновременно в десятках населенных пунктов. Среди местных жителей провели мобилизацию, много пришло добровольцев Одним словом, родилась настоящая партизанская республика.

Но возвратимся к моей встрече с Иваном Степановичем Ивановым. Вид у него был интеллигентный, а ноги, видать как у лося. Семьдесят километров отшагал, и никакой усталости незаметно. Когда я сказал ему об этом он с улыбкой ответил.

Для меня это прогулка, не такие концы хаживал, Лен подгонял, надо было везде поспеть.

Советы и инструкции мои он схватывал быстро. Под конец я заметил ему: