Проверка на любовь

Как кто-то сказал очень давно, «любовь слепа». И неважно, пользуетесь ли вы при этом палочкой или нет, вы все равно будете постоянно натыкаться на фонарные столбы и вляпываться в собачье дерьмо.

Но нет. Я уклонилась от темы, а значит, признала свое поражение. Ответ все же должен найтись.

Оставив Джеки в ее бессознательном состоянии за кухонным столом, я иду к телефону и звоню Люку.

Номер, который запечатлелся в моем мозгу навечно, как-то странно отдается у меня в голове. Будто каждая набранная цифра отталкивает меня.

— Люк, это я.

— Марта!

— Ага.

— Я пытался дозвониться до тебя. Вчера Фиона сказала мне, что ты нашла себе жилье, а телефона ей не оставила. Я уже переслал тебе несколько сообщений на мобильник, но он у тебя постоянно отключен.

Пока Люк говорит, я ловлю себя на том, что не могу себе его представить. То есть сложить его лицо в полный портрет. А ведь мы виделись с ним всего неделю назад. Мне видятся только какие-то отдельные его части. Его глаза. Рот. Бритый затылок. Нос. Но они никак не хотят складываться воедино, и остаются разрозненными, как на картинах Пикассо. Элементы полной версии, восстановить которую в памяти невозможно.

Только теперь я сознаю, ради чего звонила Люку.

— Мне нужно увидеться с тобой, — говорю я, делая особое ударение на слове «нужно». — То есть я хочу сказать, что нам еще много чего выяснять.

— Я тоже так считаю. — Он произносит это так, что у меня в тот же момент закрадываются всевозможные сомнения. — Когда?

— Завтра. Я могла бы зайти к тебе где-нибудь в районе шести.

— Нет, это будет не очень удобно, — как-то слишком уж обтекаемо заявляет он.

— Почему?

— Ну, видишь ли, тогда бы возникли некоторые трудности. Я бы чувствовал себя, как бы это лучше выразиться, под напряжением, что ли.

— Ну а где тогда?

— Давай в баре 52. В шесть часов, как ты предлагала.

— Ну хорошо, если тебе там будет удобней.

— О'кей. Увидимся завтра.

— До завтра.

Глава 11

Если вы верите в цветотерапию, то никогда не станете назначать свидание своей бывшей подружке в баре 52, если хотите уладить с ней отношения. Столики там выкрашены в серый цвет, стулья синие, а стойка бара желтая. Стены чередуются кроваво-красными и ослепительно оранжевыми полосами. Создается впечатление, что этот бар оформлял психопат-дальтоник, обладающий утонченным чувством черного юмора.

Но Люк не верит в эффективность цветотерапии. И теперь, когда я стала чаще задумываться о нем, я поняла, что Люк вообще мало во что верит. «Чушь собачья, верно?» — вот его стандартный ответ на любой взгляд или убеждение, которые противоречат его собственным или просто ставят их под вопрос. Вся его суть состоит в том, что его окружает сплошная «чушь собачья» (особенно это касается религиозных, политических теорий и новых мировоззрений). В начале нашего знакомства, когда я еще не до конца сумела оценить всю глубину его цинизма, я, бывало, время от времени произносила что-то вроде: «По тебе заметно, что ты родился под знаком Рака» или «Говорят, крышку унитаза держать закрытой — к счастью». Тогда он смотрел на меня, как на сумасшедшую и заявлял: «Не подходи ко мне близко со своими хрустальными шарами, ведьма и сумасбродка!» или что-то еще, такое же прикольное.

Вот болван!

Когда Люк появляется в баре, я понимаю, что не готова к этой встрече. Я еще не собралась с мыслями. Я не готова видеть его лицо. Слышать его голос. Вообще ощущать рядом его физическое присутствие. Но он так внезапно возникает рядом, что я не успеваю ничего сообразить. Весь сотканный из атомов и пустых обещаний, тот, кто заставил меня страдать, сомневаться в себе и просто плыть по течению, не сопротивляясь.

И он вот просто так, в темпе вальса (счет — раз, два, три), как ни в чем не бывало подходит ко мне. Как будто мы старые добрые приятели и решили встретиться, чтобы мило посидеть и вспомнить былые дни.

— Хочешь что-нибудь выпить? — вот его первые слова, обращенные ко мне.

— У меня уже все есть, — отвечаю я и киваю на свой коктейль «водка с клюквой».

Пока он ждет у стойки, я пытаюсь отыскать в его поведении признаки отчаяния или хотя бы беспокойства. Но он не чешет ладони, глаза его не перебегают нервно с предмета на предмет, и даже лоб он не хмурит и не потирает. Ничего похожего. Он улыбается бармену, благодарит его и возвращается к столику с бутылкой пива.

— Ну, как ты развлекаешься? — безмятежно произносит он.

Развлекаюсь?

Вся ситуация становится какой-то несерьезной. Совсем не такой я представляла себе нашу встречу. Тем не менее я решаю, что его вопрос был задан не преднамеренно, в виде ничего не значащего вступления, а потому попросту игнорирую его.

— Так мы будем разговаривать? — спрашивает он через минуту. — Или просто посидим молча?

Я всматриваюсь в толпу богемного вида студентов за его спиной. Они только что зашли в бар — все с ухоженными бородками, оживленные и хохочущие.