Проверка на прочность

Перед глазами, даже когда я их закрыла, продолжали висеть строчки, выведенные твёрдой рукой. Ынырга, 2014 год… Ынырга! Алтай! Уж это название я не могла не помнить, тем более что слышала его совсем недавно, перед отъездом Захара. Именно в этом селе с таким необычным именем живёт человек, помогающий сейчас съёмочной группе в непростой и, как оказалось, весьма опасной экспедиции. И человек этот – не кто иной, как опытный проводник с многолетним стажем. А съёмки проходят в горных районах Алтая! Деревня Ынырга же, насколько я помню, расположилась километрах в двухстах от гор. Но то деревня, а этот уютный домик, в котором я сижу вот уже вторые сутки, вполне может быть гораздо ближе к горам! Может быть, даже в нескольких часах пути! От этой мысли меня бросило в жар. Возможно, мой любимый совсем рядом, а я, уверенная своим похитителем в том, что до ближайшего населённого пункта сто пятьдесят километров, даже попытки себе не дала это проверить! Ох, и дурища же ты, Дашка!

Ну ничего, ещё одну ночь проведу под этой крышей, а завтра что-нибудь придумаю. Обязательно!

Решить так было легко, а вот привести план в исполнение – не так-то просто. Начать с того, что, как и в прошлую ночь, уснуть сразу у меня не получилось. Опять звуки леса тревогой душу наполнили, и паническая мысль о том, как же я в такую глухомань завтра одна отправлюсь, без должной экипировки, холодными пальцами-то за грудь прихватила. И держала долго, мучила, пока долгожданный сон всё-таки не сморил меня.

«Как бы ещё телефон у этого негодяя потихоньку изъять!» – уже засыпая, подумала я.

Глава 5

Его глаза неотрывно смотрели мне в душу. Зрачки чёрные, как угольки, и такие же жаркие. А губы шептали что-то бессвязное.

– Что? – спрашивала я. – Что? Ничего не понимаю.

– Бу-бу-бу… – ворчал он. Или не ворчал, а пел? – Бу-бу-бу-у-у-у-уходи, ух-х-ходи-и-и… не ходи-и-и…

Сердце плавилось, огнём жгло. А в пальцах – голубика мороженая, вся в кристалликах льда. Холодно, думала я, и жарко. И зрачки эти страшные, не отрываясь смотрят. Что он там поёт? Уходи? Или не ходи? Вот и пойми этих шаманов. То, что шаман передо мной настоящий, я даже не сомневалась. Шапка мохнатая на голове с колокольцами по краям и бубен в коричневых пальцах. Бум, бум. Бу-бу-бу… Уходи-и-и…

– Дедушка, что ты там шепчешь?

– Не бойся… бойся… Огня бойся-я-я-я…

Зашипел, как гусак, головой мелко затряс и воздух громко ноздрями втянул.

– Уходи-и-и-и…

А потом зажмурился. Исчезли страшные зрачки, а жар в сердце не иссякал, пуще прежнего разгорался. Застонала я и… проснулась.

Глаза распахнула, а за окном – зарево огненное. И дым чёрный по ветру стелется.

– Господи!

Со скамьи вскочила, по избе заметалась. А сосед-то спит! Храпит во всю ивановскую, не чувствует, что вокруг происходит! От страха себя не помня, кинулась к нему и как начала трясти за плечи:

– Пожар! Горим! Да вставай уже, чёрт тебя возьми!

– Что? Какой пожар?

Лицо сонное, волосы всклокоченные, в глазах – удивление. Впрочем, сориентировался он быстро. К окну метнулся, а потом, схватив с пола огромную шкуру, с которой я подняла его минуту назад, вон выбежал. В сенях что-то загрохотало.

Когда быстрая фигура за окном мелькнула, огонь уже выше приплясывал, чуть ли не в дом заглядывал.

– Твою ж мать!

Схватив свою сумку, я тоже наружу бросилась. Пожар разгорался прямо перед окнами, но что горело – этого я понять не могла. Чёрный дым сбивал всю картинку. Нам повезло, эпицентр находился ровно посередине между стеной дома и ближними кустарниками, не задевая пока ни один берег, ни другой. Но времени было в обрез, ещё несколько минут промедления – и катастрофы не избежать! То ли дом полыхнёт, то ли лес, и что хуже – неведомо.

– Воду неси! – приказал он, сам тем временем подбираясь с распростёртой шкурой то с одной стороны, то с другой, и ловко прибивая пламя к земле. – Не зевай!

Я и побежала, так и не выпустив из рук полотняную сумку.

– А-а-а!

Неожиданный крик заставил меня остановиться на полпути. На мужчине загорелась рубашка. Я метнулась обратно и со всей мочи принялась колотить его сумкой, сбивая огонь. Связно думать в тот момент я не могла – просто била и била, не жалея сил, пока самый последний язычок пламени не оказался погасшим.

– Воду! – опять рявкнул он, и я вновь побежала к дому, проклиная по дороге мужскую неблагодарность.

Старая трёхлитровая кастрюля, наполненная множество раз прекрасной чистой водой, и опалённая в боях шкура сделали своё дело – пожар удалось потушить без страшных последствий для окружающего мира.

Но в чём же крылась причина столь мрачного происшествия?

– У меня такое ощущение, – пробормотал Владимир, носком ботинка ковыряясь в дымящемся пепелище, – что кто-то собирался погреться у нашего шалаша. Причём с помощью наших же дров. Видишь, поленница малость осиротела?

Я обернулась. И правда, несколько верхних рядов небольшой поленницы, притулившейся сбоку дома, пустовало.

– Но зачем? – не поняла я. – Хочешь согреться – зайди в дом, чего проще?

– Возможно, непрошеные гости не хотели, чтобы их увидели…