Проверка на прочность

Глаза по-прежнему закрыты, а румянец вблизи ещё явственнее. И страшнее. Опустившись на корточки, я приложила чашку к бледным губам. Почувствовав влагу, он сделал несколько жадных глотков и приоткрыл глаза. В них плавало сизое облако.

– Ты пришла…

– Вам плохо, Володя? Что у вас болит? Горло?

– Ты пришла… А я уж не ждал… Вот видишь, как всё затянулось, Лола…

Бредит! Господи, что же мне теперь делать? Ни врача, ни лекарств…

– Больше не уходи, обещаешь? Я всё сделал, как ты просила. Только не уходи!

Он вцепился горячими пальцами в мою руку, и я, не удержав равновесие, рухнула рядом с ним, больно ударившись коленкой. Он вновь закрыл глаза, но ладонь мою не выпустил. Странное дело – мне показалось, что щёки его стали чуть бледнее, а может быть это просто солнце осветило комнату?

– Теперь всё будет по-другому, ты веришь мне? То, что должно уйти – уйдёт. Оно ушло, Лола. Ты не плачь. Не плачь. Слышишь? Веришь мне?

Он сжал мои пальцы с такой силой, что я невольно охнула.

– Веришь, Лола?

– Верю, верю! – Мои попытки вытащить из мужской лапы пальцы закончились неудачей.

– Останешься со мной?

– Да!

Уж это-то я могла обещать сколько угодно. Разве у меня были другие варианты?

– Я знал!

Лицо его расслабилось. Шрам под глазом, ещё минуту назад вздувшийся, сравнялся с остальными участками кожи. Свободной рукой я провела по коротким волосам. Они оказались на удивление мягкими. Как у ребёнка…

– А сейчас тебе нужно поспать, Володя.

– Поспать, – согласился он умиротворённо. – Я очень хочу спать…

Лишь только хватка ослабла, я потихоньку, стараясь не шуметь, поднялась и принялась методично заглядывать в каждый уголок комнаты в поисках лекарств или чего-нибудь похожего. Наверное, сегодня был не мой день. Впрочем, как и вчера. Да что уж там скрывать – и позавчера мне тоже не шибко везло. Никаких препаратов, поднимающих больных на ноги, в доме не оказалось. Зато я обнаружила: несколько банок с вареньем, среди которых попалось и малиновое, плошку с засахарившимся мёдом и пару запечатанных бутылок с водкой. Всё это богатство было спрятано в прочном ящике, а ящик – в глубокой нише под половицей. Наткнулась на потайное место только потому, что искала уж очень отчаянно. Кроме перечисленных сокровищ в ящике также лежали инструменты разного толка, от отвёртки до какой-то непонятной штуки с раздвоенным язычком на конце, а ещё там была тетрадь! Обычная ученическая, сорокавосьмилистовая, исписанная тем же почерком, что и листок, который я обнаружила в книге. Вчера. Или это было позавчера? На белой обложке было выведено старательным девичьим почерком: «Нина Савельева. Десять дней на Алтае», а внизу – смешной человечек с двумя длинными косичками на голове. Видимо, автопортрет.

Тетрадка была тотчас же засунута под подушку, а народные жаропонижающие средства вытащены из ящика. Пока Владимир находился под действием сна, варенье из одной банки было продегустировано. Ничего, есть можно. Сахара уж очень много, но с чаем будет в самый раз.

О том, в какое положение я попала – одна в глухом заброшенном доме, без связи, с больным человеком на руках, в сотне километрах от ближайшего жилья, – я сейчас старалась не думать. Иначе отчаяние, и так уже подступившее к самому горлу, в оборот возьмёт. И тогда уж точно – хоть волком вой. Да только чем это нам поможет…

Часть 3

Глава 1

– …А теперь и эти звонки прекратились. Захар с ума сходит от волнения, а бабуле мы даже говорить боимся. Один инфаркт она уже перенесла…

Я нервно звякнула ложкой о стакан и подняла глаза на Джоника. Вот за что я люблю своего друга – за доброе сердце и тонкую организацию души. Иногда, правда, его доброта так зашкаливает, что открывает просторы для непредсказуемых событий – как в случае с Борисом, например, но к счастью, такое происходит не часто. Вот и сейчас по лицу моего приятеля можно было решить, что именно с ним случилось что-то ужасное, – ну, или не с ним, а с самым ближайшим его родственником. Трагическая складка пролегла между тонкими бровями, смуглая обычно кожа побледнела, а в глазах бездонно плескалась вселенская печаль. Вкупе с чёрной форменной рубахой это производило неизгладимое впечатление.

– Значит, вы даже не знаете, что эти уроды от вас хотят?

– Нет, представляешь?! Первые два звонка были предельно короткими – девушка у нас, ждите дополнительных сведений. Один взгляд в сторону полиции – и жертве каюк. Ну мы и не рыпались, сам понимаешь. А вчера звонка не дождались. И сегодня тоже…

Мой плавающий взгляд уткнулся в хрустальную пепельницу, стоящую на барной стойке. Она зазывно сверкала, отражая на своих бесчисленных гранях блеск хромированного нутра бара. Ещё не до конца оформившаяся мысль махнула было своими невесомыми крылышками, но сбыться ей было не суждено – ловкие пальцы бармена молниеносно переставили блестящую штуковину на другое место, подальше от несчастной красотки. То есть от меня.

– А нечего! – твёрдо сказал Джоник.

– Да я и не собиралась…

– Вот и умница. Давай лучше я тебе кофе сварю.

– У меня от него уже океан в животе образовался. Впору кораблики пускать.