Проверка верности

Совершенно неожиданно в разговор вступила леди Уинвуд.

– Азартные игры всегда были нашим слабым местом, – заметила она. – Ваш отец питал к ним нездоровое пристрастие в любом виде. Да и сама я, когда здоровье позволяет, с большим удовольствием играю в карты. У меня сохранились самые теплые воспоминания о тех чудесных вечерах в Ганнерсбери, когда мы играли в серебряного фараона с принцессой. И мистер Уолпол тоже был с нами! Мне не нравится твое предубеждение, Шарлотта: это невежливо по отношению к памяти вашего отца, вот что я тебе скажу. А сейчас азартные игры снова в моде, к чему я отношусь вполне одобрительно. Но я должна сказать, что удача никогда не была на стороне Уинвудов. И не говори мне, что это злой рок теперь преследует мою маленькую Горацию, Тереза! Она проиграла браслет?

– Что до этого, – неохотно признала миссис Молфри, – то его в конце концов сняли с кона. В игральную комнату вошел Рул.

Элизабет метнула на нее быстрый взгляд.

– Да? – сказала она. – Он остановил игру?

– Н‑нет, – с неудовольствием протянула миссис Молфри. – Ничуть не бывало. В свойственной ему манере он этак негромко заметил, что оценить стоимость безделушки будет затруднительно, и забрал его со стола, надев обратно Хорри на запястье, после чего поставил вместо него столбик золотых монет. Я не стала задерживаться, чтобы посмотреть, что будет дальше.

– О, какой ловкий ход с его стороны! – вскричала Элизабет, у которой заалели щеки.

– И впрямь, можно утверждать, что он повел себя очень умно и с большим достоинством, – снизошла до похвалы графу и Шарлотта. – И если это все, что ты можешь рассказать нам о поведении Хорри, Тереза, то должна признать, что ты лишь зря потратила время.

– Прошу тебя, Шарлотта, не надо думать, будто я сую нос не в свое дело! – взмолилась кузина. – К тому же это еще далеко не все. Из первых уст мне доподлинно известно, что она – без сомнения, иначе как безрассудством это и назвать-то нельзя! – управляла кабриолетом молодого Дашвуда на пари в скачках по Сент-Джеймскому парку![43] Прямо под окнами «Уайта»![44] Не поймите меня неправильно: уверена, все считают ее лишь взбалмошным ребенком, она очень увлекающаяся девочка, и люди полагают ее выходки чрезвычайно забавными, но я спрашиваю вас, подобает ли такое поведение графине Рул?

– Если оно подобает Уинвуду – чего, однако, я утверждать не стану, – высокомерно заявила Шарлотта, – значит, оно наверняка подобает и Дрелинкуртам!

Столь сокрушительная отповедь окончательно лишила миссис Молфри присутствия духа, и, поскольку сказать ей больше было нечего, она вскоре распрощалась с Уинвудами. После себя она оставила гнетущее ощущение тревоги и неловкости, которое в конце концов достигло кульминации в предложении, робко высказанном Элизабет: леди Уинвуд пора подумать и о возвращении на Саут-стрит. На что леди Уинвуд умирающим голосом заявила, что никто и никогда не думал о ее вконец расшатанных нервах, что если когда-нибудь и выходило что-нибудь хорошее из вмешательства в дела мужа и жены, то она об этом не слышала.

Впрочем, письмо от мистера Херона поставило последнюю точку в этом споре. Мистер Херон получил-таки чин капитана, и теперь воинский долг призывал его отправиться на службу в графства, расположенные к юго-западу от Лондона. Он желал взять Элизабет в жены безо всякой дальнейшей отсрочки и предлагал немедленно сыграть свадьбу.

Элизабет предпочла бы устроить скромное торжество в поместье. Однако мама, не желавшая, чтобы ее оглушительный триумф – удачное замужество двух дочерей в течение трех месяцев – остался незамеченным, через силу восстала со своей кушетки и заявила, что никто и никогда не посмеет упрекнуть ее в небрежении долгом перед своими дорогими и любимыми.

Свадьба, разумеется, получилась далеко не такой роскошной, как у Горации, но все прошло очень мило и торжественно, и если невеста и выглядела бледной, то это лишь оттеняло ее небесную красоту. Жених был потрясающе элегантен в парадной форме. Церемонию почтили своим присутствием граф и графиня Рулы, причем последняя ради такого случая надела платье, при виде которого остальные дамы позеленели от зависти.

Посреди всех этих спешных приготовлений и суеты Элизабет безуспешно пыталась выкроить время для конфиденциального разговора с Горацией, и в тот единственный раз, когда она осталась с сестрой наедине, с болью в сердце поняла, что Горация старательно уходит от ответов на слишком уж интимные вопросы. Так что ей оставалось лишь надеяться, что таковая возможность представится позже, когда Горация приедет, как и обещала, в Бат[45], минеральные воды которого привлекли капитана Херона, и он избрал его своей штаб-квартирой.

Глава 6

– Если хочешь знать мое мнение, – строго заявила леди Луиза, – хотя я уверена, что такого желания у тебя нет, то ты глупец, Рул!

Граф, проглядывавший какие-то бумаги, которые за несколько минут до прихода сестры принес ему мистер Гисборн, рассеянно сказал:

– Я знаю. Но пусть это тебя не беспокоит, дорогая.