Провиденциалы

Окружающий мир потерял свои краски для Михаила, превратившись в размытое пятно звуков и образов. Осознание вероятного предательства Светланы ударило его молнией, оставив оглушённым и дезориентированным. В его душе бушевал вихрь эмоций: ярость сплеталась с обидой, образуя токсичный коктейль, отравляющий каждую клеточку его существа. Воздушные замки, которые он строил в своём воображении, рухнули, погребая под обломками его надежды и мечты. Веселье вокруг стало издевательским диссонансом его внутренней агонии. В его глазах образ Светланы изменился, приобретая черты расчётливой манипуляторши, готовой пойти на всё ради своих целей. «Ни дружба, ни дети, ни вера – ничто не свято для таких лицемеров», – с отвращением думал Михаил, погружаясь глубже в бездну гнева и разочарования, где каждая мысль жалила, словно оса.

Он сидел, окутанный тьмой гнетущих мыслей, не обращая внимания на оживлённую беседу вокруг. Разговоры и смех сливались для него в приглушённый беспорядок звуков, не проникая в сознание. Но вдруг его слух уловил нечто не совсем обычное, побудившее Михаила прийти в себя.

– В пгошлое воскгесенье наш хог исполнял такие кгасивые песнопения! – восторженно рассказывала девушка. – Я почувствовала, как благодать наполняет нашу цегковь.

«Ещё одна картавая, – Михаил окинул её презрительным взглядом. – Ещё бы: совершенство не станет обращаться за помощью к богу», – эта мысль лишь усилила его раздражение и чувство отчуждённости. Михаил ощутил, как растёт пропасть между ним и этими людьми, собравшимися за столом. Их вера, их общность, даже их физические особенности – всё это казалось ему сейчас чуждым и непонятным, лишь подчёркивая его собственное одиночество в этой компании.

– Вам ещё налить, Михаил? – услышал он своё имя спустя некоторое время.

Михаил поднял глаза на Светлану. Её смех, звонкий и беззаботный, резанул по его измученной душе. Этот радостный звук, такой неуместный в его мире разбитых иллюзий, вызвал новый приступ злости. Контраст между её весельем и его внутренней бурей был невыносим. В груди Михаила закипала ядовитая смесь обиды и ненависти. «Лицедейка, – с желчью подумал он. – Типичная история: муж-алкоголик, побои, пропитые деньги, развод, ребёнок на руках. И вот уже “боженька, помоги!” Теперь и Миша сгодится. Думаешь, можно построить счастье на лжи? Не в этот раз, дорогая моя. Не за мой счёт!» Каждый всплеск смеха Светланы отзывался в нём новым приступом гнева. Михаил чувствовал, как его одолевает брезгливость к этой женщине, которую он ещё недавно боготворил.

– Извините, мне уже надо идти, – сухо проговорил он, отведя глаза в сторону, и поднялся со стула.

– Давайте я вас провожу, – предложила она. – Как вам наша беседа? – спросила она, когда они вышли в коридор и прикрыла за собой дверь.

Михаил упрямо отводил взгляд, с трудом сдерживая накатывающие эмоции злости и отчаяния. Светлана же, ничего не подозревая, продолжала улыбаться своей открытой, бесхитростной улыбкой.

– Вы к нам ещё придёте в следующее воскресенье? – не дождавшись ответа на свой вопрос, она задала новый.

– Да, конечно, – выпалил Михаил на автомате, даже не успев осмыслить вопрос. Осознание собственных слов пришло мгновенно: кровь отхлынула от его лица, и волна ярости теперь уже на самого себя накрыла Михаила с головой. «Идиот!» – мысленно выругался он. Эта привычка – соглашаться из учтивости – в очередной раз сыграла с ним злую шутку. Он снова попался в эту ловушку вежливости, снова не смог отказать прямо.

Губы Светланы расплылись в улыбке, когда она услышала его слова. Увидев это, он процедил сквозь зубы: «До свидания!» и почти бегом умчался прочь по коридору.

Михаил вышел из библиотеки и побрёл без определённой цели. Его первоначальный план провести весь день со Светланой обратился в прах, что лишило его хрупкой веры в то, что он тоже может быть по-настоящему желанным. Других планов на сегодня у него не было, как не было и сил сопротивляться нахлынувшему отчаянию.