В публицистике о крестьянах и их жизни писал, например, Скалдин (под этим псевдонимом выступал либеральный публицист Ф.П.Еленин). Его письма-очерки "В захолустье и в столице" стали появляться в журнале "Отечественные записки" в 1867 году, а в 1870-м вышли отдельной книгой. Хотя в них содержалось немало интересных наблюдений, сама позиция автора, либерала, сторонника перехода России на капиталистический путь развития по примеру стран Западной Европы, популярностью в русском обществе того времени не пользовалась, а потому книга особого впечатления не произвела.
За четыре года до отмены крепостного права большим успехом пользовались
рассказы Николая Успенского (не путать его с двоюродным братом Глебом Успенским), посвящённые изображению дореформенной деревни и отражавшие радикальные демократические настроения писателя, его идейную близость к революционно-демократической интеллигенции. Показывая в этих рассказах забитость, бесправие и неразвитость крестьянской среды, писатель выступал против крепостного строя и либерализма. Именно революционно-демократическая критика увидела в этих рассказах их глубоко реалистический характер. Они якобы раскрывали истинное положение крестьянства и показывали глубокое сочувствие писателя народу. Чернышевский даже посвятил Успенскому статью "Не начало ли перемены?", в которой приветствовал нового автора, сумевшего "глубоко заглянуть в народную жизнь и так ярко выставить... коренную причину её тяжелого хода".
Чернышевский - глубокий мыслитель, оказавший громадное влияние на русское общество тех лет, в том числе и на Энгельгардта, о чём ниже будет подробный разговор. Но что он мог знать в то время о крестьянстве?
Горожанин от рождения, сын разносторонне образованного и глубоко религиозного саратовского протоиерея, с детства отданный под водительство гувернёра-француза, до 14 лет получавший домашнее образование под руководством отца и двоюродной сестры, затем три года проучившийся в духовной семинарии, где за свою начитанность был прозван "библиофагом" ("пожирателем книг"), в 18 лет поступил в Петербургский университет, который окончил в 1850 году, в возрасте 22 лет, и получил назначение в Саратовскую гимназию. Но через два года он женился на Ольге Сократовне Васильевой, о которой тоже будет сказано ниже, и вместе с женой переехал в Петербург. Там он стал преподавателем кадетского корпуса, но скоро был вынужден подать в отставку. И началась его литературная деятельность, в основном в "Современнике", совсем не оставлявшая ему свободного времени, ибо, не состоя на государственной службе, он должен был содержать семью на скромные гонорары от своих статей и переводов с иностранных языков. Так что о жизни крестьян он и мог узнать из литературных произведений типа рассказов Н.Успенского, который, кстати сказать, довольно скоро пополнил ряды "забытых писателей". А что такое знание крестьянской жизни по литературе, это хорошо показал Энгельгардт, тоже до переезда в деревню черпавший свои познания на этот счёт из книг, газет и журналов. Это было книжное знание, не имевшее ничего общего с действительностью.
Наиболее выдающимся рассказом Н.Успенского считали "Обоз", особо отмечая знание автором языка крестьянина. Вот несколько сокращённый его фрагмент.
Мужики, едущие с обозом в Москву, остановились на ночёвку, а утром рассчитываются с хозяином:
"- Ты сколько с меня положил? - простуженным голосом спросил хозяина извозчик.
- Тридцать копеек.
- Ты копейку должен уступить для меня... Я тебе после сослужу за это... ей-богу.
- С тебя приходится, Егор, сорок две... две за хлеб да сорок... сорок две... ещё давай гривенник... За тобой ничего не останется.
...Однако мужики поняли, что всё-таки надо и следить за расчётом, и. снова приняли мрачный вид, напрягая все свое внимание на вычисления:..
- Хозяин, ты что за овёс кладешь?
- Тридцать серебром.
- Вы так считайте: положим щи да квас - сколько составляют? восемь серебра...
-Ну, начинай, Кондратий: щи да квас...
- А там овёс пойдет...
- Овёс после... ты ассигнацию-то вынь: по ней будем смотреть...
- Не сбивай!.. Э!.. вот тебе и работа вся: с одного конца счёл, с другого забыл.
Через час, после нескольких вразумлений мужикам, хозяин, придерживая одной рукой деньги, другой счеты, вышел вон из избы...
- По скольку же он клал за овёс?
- А кто его знает...
Ребята, будет вам спорить!; пустим всё на власть божью!
- Да, нынче так пустим, завтра пустим, этак до Москвы десять раз умрёшь с голоду!..
- Ивлий! не знаешь ли: пять да восемь - сколько?
- Пять да восемь... восемь... А ты вот что, малый, сделай, поди острыгай лучиночку и наделай клепышков, знаешь...
Наконец мужики бросили все расчёты и, перекрестившись, съехали со двора...
Верстах в пяти от станции, на горе, один мужик крикнул:
- Эй, Егор!.. А ведь я сейчас дознал, что хозяин-то меня обсчитал.
- И меня, парень, тоже
И начался продолжительный спор".