Провидец Александр Энгельгардт (СИ)

Даже я, живущий на полтораста лет позже, чувствую, насколько надумана эта ситуация и сколь далёк язык писателя от языка настоящего крестьянина. (К этому рассказу я вернусь в конце данной главы.)

В начале 1860-х годов в журнале "Современник" печатались "Письма из Осташкова" Василия Слепцова, сторонника Чернышевского. Он пытался устроить "коммуну" и сочувствовал идее женского равноправия. Город Осташков многим современным россиянам известен как конечный пункт железной дороги,откуда открывается путь к красотам озера Селигер, в 1960-е годы - любимого места отдыхающих и туристов. За сто лет до этого Осташков имел хорошую репутацию, поскольку выделялся из числа российских городов того же класса своим благоустройством, в нём были каменные мостовые, газовое освещение, пожарная команда, музыкальный оркестр, библиотека... Хотя письма Слепцова - об уездном городе, но там немного говорится о крестьянах и помещиках ближайших деревень. Всё бы хорошо, но Слепцов был, как признают даже и благожелательно относящиеся к нему критики, писателем крайне тенденциозным. Он приехал в город как "нигилист", чтобы всё "обличить" и "осмеять" (даже и тон его писем, с претензией на красивость, неизменно язвительный). Поэтому и серьёзно говорить о познавательной ценности его суждений о деревне, на мой взгляд, не приходится. Вот, в доказательство, фрагмент разговора барина с мужиками, которые пришли к нему с просьбой о выделении им земли получше:

"Барин смягчился совсем и даже стал шутить.

- Нет, постойте. Я вам сейчас велю водки дать. Эй! Кто там? Подать водки моим мужикам по рюмке. Вот видите, - продолжал он из другой комнаты, - я зла не помню. Бог с вами. Я вам все прощаю. Я за вас хлопочу, а вы что? Вы моим ло-шадям овса пожалели. Бесстыжие ваши глаза! А? Не стыдно? А? Мошенники! Мошенники! А? И не стыдно? А? Овса пожалели!

Мужики молчали.

- Антон! И не стыдно тебе? Богатый мужик. Меры овса пожалел. А?

- Виноват, Лександра Васильич, - растроганным голосом отвечал мужик.

- А ведь я вас люблю. Ведь я вам отец. А? Не чувствуете? Ну, чёрт с вами! Пей-те, подлецы, за мое здоровье, - заключил помещик и ушел в другую комнату".

И вдруг в 1872 году в журнале "Отечественные записки" появилось первое письмо Александра Николаевича Энгельгардта "Из деревни". (Всего вышло 12 писем, вскоре11 из них вышли отдельным изданием.) Специфика "Пи-сем" Энгельгардта - в том, что это как бы повесть о путях становления хо-зяйства, которое помещик застал совершенно разорённым, к процветанию - образцу для всей земледельческой России. Но это - и серия высокохудоже-ственных бытовых очерков. И то, и другое лишь послужили автору основой для страстной и исполненной патриотизма публицистики. Наконец, там бы-ли и элементы фантастики и сатиры, и прогноз развития России, который вполне сбылся, но совсем не в той форме, какая виделась автору. И всё это написано прекрасным русским языком. Если труды других радетелей кре-стьянства, наприиер, выдающегося экономиста и публициста Юлия Жуков-ского, глубокие по содержанию, читать не просто, рядовому читателю для их понимания подчас приходится прибегать к словарям, то книга Энгель-гардта не просто доступна каждому грамотному русскому человеку, но и за-нимательна, и построена так, что, начав читать её, трудно остановиться. А главное - в ней наряду со злобой дня поднимаются фундаментальные во-просы человеческого бытия. Вследствие этого она не только служит памят-ником своего времени, но имеет и непреходящее историческое значение.

В письмах "Из деревни" впервые появились не выдуманные сочинителем пейзане, а подлинные крестьяне со всеми их заботами, радостями и печалями, с их бытом и миросозерцанием. Вот лишь несколько беглых черт.

Авдотья, жена старосты Ивана, хозяйка в доме Энгельгардта. Она и стряпуха, и прачка, и доярка. Входит Иван, докладывает, что отелилась бурая белобокая корова, между ним и помещиком происходит заинтересованный хозяйственный разговор.

"- Почему и богатые не платят оброк?

- Известно, что говорят: коли платить, так всем платить поровну, что следует..."

А вот - "старуха", которая "лечит скот чистым воздухом, солнечным светом, подходящим кормом" - и у неё всякая заболевшая тварь быстро выздоравливает.

Вечером барину докладывают, что Василий избил Ефёрову жену Хворосью - "за Петра". Василий жил с женой Ефёра, за что поил мужа водкой. Это ничего, это дело мужа. Но Хворосья прихватила Петра - мужика из соседней деревни - это уже непорядок... Мир присудил: Василий заплатит Ефёру десять рублей и поставит ему работницу на то время, пока Хворосья (избитая до полусмерти) оправится. Ну, и миру должен поставить полведра водки (которую тут же и выпили).