Провидец Энгельгардт

Менделеев не мог смириться с тем, что «русский мужик, переставший работать на помещика, стал рабом Западной Европы и находится от неё в крепостной зависимости, доставляя ей хлебные условия жизни… Крепостная, то есть в сущности экономическая зависимость миллионов русского народа от русских помещиков уничтожилась, а вместо неё наступила экономическая зависимость всего русского народа от иностранных капиталистов… Миллиарды рублей, шедшие за иностранные товары, кормили не свой народ, а чужие». И он начинает борьбу за освобождение страны от этих экономических оков.

Когда Менделеев выступил на экономическом и общественном поприще, «первенствующим сословием» страны считалось дворянство (то есть помещики). В области экономики оно занимало в основном реакционные позиции. Ведь помещики были главными производителями зерна, идущего на экспорт, и в их среде широко было распространено мнение (нашедшее, в частности, выражение в книге известного экономиста и статистика, председателя Тарифного комитета Л.В. Тенгоборского), будто «Россия – страна земледельческая и в развитии промышленности не нуждается» (другие добавляли: «да наш земледельческий народ на это и не способен»). Они полагали, что нашей стране, располагающей необъятными просторами пахотных земель, самой судьбой предназначено быть кормилицей Европы, где население густое, а земли мало. А потому следует прилагать усилия прежде всего к расширению экспорта сельскохозяйственной продукции, необходимые же промышленные изделия можно будет на полученную валюту закупать за границей (за исключением того, что совершенно необходимо для оснащения вооруженных сил). В силу всех этих обстоятельств идеи Менделеева, выступившего горячим поборником промышленного развития России, причем с опорой на самые широкие слои народа, встречали резкое противодействие со стороны как правящего класса, так и собственно правительства. Круг его идейных противников был на редкость широк: в первую очередь это были иностранные капиталисты, в том числе главы могущественных кланов Нобелей, Ротшильдов и Рокфеллеров, их российские «агенты влияния», отечественные предприниматели, руководствовавшиеся своекорыстными интересами и не желавшие думать о судьбах страны и народа, помещики, заинтересованные в сохранении за Россией роли поставщицы хлеба для Европы, кулаки и различные посредники, наживавшиеся на эксплуатации крестьян и ремесленников, коррумпированное чиновничество, космополитическая прозападная интеллигенция, включая «сливки» ученого мира, завидовавшие титану науки (Менделеев, избранный почётным членом десятков академий и научных обществ многих стран мира, так и не удостоился чести стать академиком в России. Впрочем, он и сам к этому не стремился, говорил, что не променяет своё купеческое достоинство на академическое).

Немало крови попортили ему и продажные и русофобствующие журналисты, захватившие к тому времени важнейшую часть российской прессы. А сторонников его можно было пересчитать по пальцам. И в этой обстановке Менделеев неустанно вёл свою патриотическую деятельность, выступая одновременно на самых разных поприщах науки и практики.

Дело не только в том, что Менделеев выступил за развитие русской промышленности, – за это выступали и сами промышленники, – а в том, что он связал это развитие с судьбами страны, думая не о становлении того или иного конкретного предприятия или отрасли (о чём и хлопотали заводчики и фабриканты), а всего народнохозяйственного комплекса, необходимого современному могучему государству и состоящего из ряда территориальных комплексов. Не менее важно, что он неустанно подчеркивал: надо говорить не просто о развитии промышленности, а о том, «будет она национальной или иностранной». При этом он понимал промышленность не только в узком смысле, как производство благ и услуг, но и в широком, включая снабжение, сбыт, торговлю, транспорт.

Менделеев видел пороки тогдашней практики индустриализации страны. Еще Пётр I поставил задачу совершенствования сети путей сообщения с целью прежде всего облегчения вывоза русских богатств (особенно леса, пеньки, парусины и хлеба) на Запад. Тот же курс проводился и при последующих царях, в том числе и при Николае I, и при Александре II. Так, широкое строительство железных дорог развернули, не создав предварительно своей металлургии, в итоге рельсы и подвижной состав пришлось за золото покупать на Западе. Учёный, подсчитав, сколько на этом потеряла Россия, с горечью отмечал: