Провидец, или Ловец вещих снов

— Пятнадцать человек на сундук мертвеца… Мертвеца… И бутылка рома… Ро-ома.

— Филя… Ты вот издеваешься, а я действительно мог сейчас быть мертвецом…

Мысли в голове шевелились как-то вязко и замедленно. А соображать надо было хорошо, а главное — быстро. От этого могла зависеть не только моя жизнь.

Последние дни я и так провел я провел в самоизоляции. Вот и теперь я просто вернулся к этому режиму — заперся в своей берлоге. Никто меня не должен был беспокоить, и у меня было время спокойно подумать.

После крепкого кофе и легкого завтрака я пришел в норму, голова прояснилась.

Итак, меня решили убрать… Кто? Из-за чего? Единственной причиной мог быть лориксен, что же еще? Значит, пропажа лориксена из клиники уже обнаружена. А для кого это важно? Ответ очевиден — «Фармбрейн», конкретнее — те, кто стоит за махинациями с лориксеном. Решили обрубать все ниточки, что тянутся к ним? Круто взялись! Значит, Буров был прав насчет того, что «Фармбрейн» работает жестко — не остановились даже перед физическим устранением.

Меня решили убрать без всяких разговоров, а это значит, что сам по себе я им не нужен. С одной стороны, это неплохо — это значит, что они не знают, зачем мне понадобился лориксен, не знают, какие возможности он открывает. Им просто понадобилось убрать странного свидетеля, который неожиданно сунул нос в их дела, и обрубить эту ниточку.

Из этого еще следует, что моим близким ничего не угрожает — они им просто не нужны. Пока не угрожает… Как удачно, что их нет в городе — от греха подальше. Так спокойнее.

Да, но я не единственный, кого они могут захотеть убрать. Кого еще?

Лориксен. Клиника. Именно там мы разворошили, сами того не подозревая, какое-то осиное гнездо. Надо срочно предупредить моих «пинкертонов»…

Этого сделать я не успел — меня опередила Ольга. Смартфон для наших секретных коммуникаций, молчавший все эти дни, вдруг зазвонил.

— Привет. — Голос Ольги был серьезен.

— Привет, Ольга. Куда-то ты совсем пропала. Не отвечала… — Я помнил, что в последнюю встречу мы перешли на «ты».

— Андрей, — прервала она меня, — потом. Все потом. Я звоню по поручению Бурова. Завтра рано утром я заеду за вами. Общий собор.

— Что-то случилось? — спросил я, попутно с сожалением отметив про себя, что она обратилась ко мне опять на «вы».

У меня-то кое-что случилось, но они с Буровым об этом знать не могли. Значит, что-то случилось у них?

— Хм… Что-то… — хмыкнула Ольга. Я представил ее сдержанную и, судя по всему, невеселую усмешку. — Да, случилось. Потому и собираемся. Ты же сам нас предупредил в письме. Вот и случилось.

Здесь Ольга чуть запнулась:

— Кстати, а как ты мог узнать, что что-то должно произойти?

В трубке возникла ожидающая тишина. Я молчал, не найдя что ответить. Тогда Ольга опять спросила:

— Скажи, ты в последние дни не замечал ничего необычного?

— Да, пожалуй, кое-что заметил. — Я саркастически улыбнулся в тон ей. Про себя еще отметил, что она опять перешла на «ты».

Ольга не могла видеть моего лица, но, видимо, что-то почувствовала в моем голосе.

— Что-то случилось? — повторила она мой же вопрос.

— Да, — коротко ответил я.

— Так, — остановила она скорее себя, а не меня, — расскажешь завтра по дороге. А сейчас собери необходимое и постарайся немного поспать — заеду за тобой в четыре утра. К этому времени ты должен быть готов и ждать у выхода из подъезда, внутри. Как только я подъеду, сразу в машину.

Зимой в январе четыре утра — это кромешная ночь. Вокруг ни души. Я стоял внутри у выхода из подъезда, чтобы не «светиться» на улице, и в ожидании перебирал мысленно — не забыл ли чего. Главное — оставил консьержке записку на счет Капитана Флинта. Кто знает на сколько может затянуться мое отсутствие.

Внедорожник «мазда», за рулем которого сидела Ольга, появился почти бесшумно — лишь характерный скрип снега под колесами. Я бросил сумку на заднее сиденье, сам сел вперед, и машина сразу тронулась.

Ольга молчала.

Я заговорил первым:

— Вообще-то, я мог и сам приехать, на своей. Просто сказали бы куда.

— Конечно, но, поверь, так лучше. Я должна посмотреть, не увяжется ли за нами кто, а если увяжется, то придется отрываться. Самому тебе без соответствующего опыта было бы сложнее сбросить «хвост».

— Так все серьезно?

— Да. Убит Скорик. Старшая медсестра его отделения пропала.

Я присвистнул. Мысленно.

— Ты мог быть следующим. Вот мы и решили, что тебе лучше перебраться в другое место.

— Я и был следующим.

Хорошо, что на дороге было пусто и никто не врезался нам в зад — так резко Ольга нажала на тормоз. Машина свернула на обочину и остановилась. Ольга посмотрела на меня:

— Как это? Что ты имеешь в виду? — Этот резкий удар по тормозам и этот взгляд выдали ее волнение.

— На меня было покушение. Меня банально хотели убить, — сообщил я, но тут же, чтобы успокоить Ольгу, добавил: — Не волнуйся, я, как видишь, жив-здоров.

— Рассказывай, и поподробнее. — Похоже, она умела быстро брать себя в руки — ее голос уже был ровным и спокойным. Машина снова вырулила на дорогу и резво мчалась по Новорязанскому шоссе.