Провидец, или Ловец вещих снов

— Знаешь, Игорь, до сих пор, а прошло уже почти две недели, мы толком не выяснили ее роль. — Зотов потер подбородок. — Кто она? Случайный свидетель? Жертва? Или как-то замешана в темных делишках «Фармбрейна» в клинике? Нельзя исключать ни один вариант, но как-то так сложилось, что мы больше склонялись к первому. Вот и ты говоришь «просто медсестра»… А если не просто?

Здесь он бросил выразительный взгляд в нашу сторону:

— Кое-что указывает на то, что она отнюдь не невинная овечка. Так что, Игорь, попробуй зайти с другой стороны: ее работа в клинике, рабочие связи, круг общения в клинике и вне клиники. Будете работать по охранникам «Фармбрейна», постарайся найти связь между ними и Вазовской. Что-то мне подсказывает, такая связь должна быть.

— Хорошо, Иван Николаевич, займемся. Могу идти? — капитан встал, готовый выполнять.

— Нет. — остановил его начальник. — Мы еще не кончили — посиди, послушай.

Игорь сел на место, а Зотов обратился к нам:

— А мы давайте подумаем, что делать нам. Есть идеи?

Буров побарабанил пальцами по столу:

— Думаю, нам надо сделать следующее: Брагин мониторит обстановку вокруг нашей группы по возможности на два-три дня вперед. Это обезопасит нас от различного рода неприятностей со стороны боевиков «Фармбрейна». Это первое. Второе. Вазовская, как старшая медсестра, имела доступ к препаратам, в том числе и наркосодержащим. А что, если она… Надо связаться с вашими коллегами из отдела по наркотикам. Не помешало бы проверить клинику и особенно Вазовскую с этой стороны.

— Да, ты прав, — сказал Зотов, — Я договорюсь с майором Соболевой о встрече, ее группа этим занимается. Кстати, она как-то намекала мне, что они там что-то нашли. Вот как раз будет удобный случай встретиться и поговорить.

— Я вот о чем подумала, — сказала до сих пор молчавшая Ольга. — Картина убийства Скорика — это всего лишь наше предположение. Что там произошло, мы на самом деле не знаем. А вдруг все было не так? Мы ведь что предполагаем? Что о пропаже лориксена узнали в «Фармбрейне», узнали, что кто-то интересовался его клиническими испытаниями, и за этим последовали действия. Но как они узнали? Скорик сам им доложил? Сомневаюсь. Он должен понимать, что в «Фармбрейне» его по головке не погладят. Так что он скорее постарался бы если не скрыть, то хотя бы оттянуть неприятный момент. Больше похоже на то, что в клинике есть кто-то, кто в курсе этих дел или как-то узнал об этом и передал кому надо. Почему бы этим «кто-то» не быть Вазовской?

— Дальше, — продолжила рассуждать Ольга, — в «Фармбрейне» узнали о пропаже лориксена, и что же они предпринимают? Посылают Храпова к Скорику. Зачем? Вот так сразу, не разобравшись, убрать завотделением и подчистить все следы? Как-то не вяжется. Скорее уж он должен был наведаться в клинику для того, чтобы более детально выяснить обстановку, и уже потом принимать решение. Но, видимо, что-то пошло не так.

— Ольга Михайловна, вы что-то хотите предложить? — спросил Зотов, слушавший ее очень внимательно.

— Да. Нам нужно узнать, что произошло в кабинете Скорика в момент его убийства.

— Но как? Свидетелей у нас нет!

— Да, но у нас есть Андрей, — и Ольга выразительно посмотрела на меня.

— Что-то мы зачастили сюда, — пробурчал я себе под нос, но так, что это было слышно Ольге и Бурову. Мы втроем поднимались вслед за Зотовым по ступенькам на входе в клинику.

Надо отдать ему должное — он быстро сообразил, что имела в виду Ольга, сказавшая «…но у нас есть Андрей». И сразу принял решение: «Едем!», а уже в машине, как бы слегка оправдываясь за то, что сам до этого не додумался, сказал: «В голове все еще никак не укладываются ваши, Андрей Николаевич, уникальные способности».

В клинике, где мы были уже через полчаса, корочка майора Следственного Комитета снимала все вопросы на пути к кабинету завотделением — месту преступления.

Кабинет не был опечатан — прошло уже почти две недели с момента убийства. Более того, у кабинета уже был новый хозяин — назначенный вышестоящим начальством новый заведующий отделением. Жизнь продолжалась своим чередом, больные не могут ждать, и отделение должно продолжать нормально работать.

Зотов представился и вежливо объяснил цель нашего визита необходимостью кое-что прояснить на месте преступления.

— Вы не могли бы оставить нас одних? Не беспокойтесь, это не займет много времени, и, конечно, мы ничего здесь не тронем.

— Хорошо. Как закончите, дайте знать. Я буду в ординаторской.

Когда мы остались одни, Зотов обратился ко мне:

— Что ж, Андрей Николаевич, можете приступать.

Я лишь молча кивнул и медленно прошелся по кабинету. Три пары глаз внимательно смотрели на меня.

Я закрыл глаза, сосредоточиваясь, потом снова открыл их, осматривая кабинет и погружаясь взглядом в прошлое.

Я уже научился быстро «пролистывать» предшествующие дни в поисках нужного мне. Перед глазами один за другим мелькали обычные рабочие будни медицинского учреждения. Ничего примечательного…

Стоп. Вот и он. Тот день. День убийства.