Провидица

– Набирай высоту, Дерек! – прокричал второй пилот. – Там же горы, черт побери! Что ты творишь? Набирай высоту, тебе говорят!

– Все в порядке. Высота рельефа пять тысяч.

Дверь туалета перед Сэм со щелчком распахнулась, и она увидела человека в черной балаклаве с прорезями для глаз и рта.

Она отпрянула, а он зажал ей рот рукой в черной перчатке; ее голова откинулась назад, больно ударившись о перегородку. Сэм ощутила запах кожи, новой, свежей кожи, дернула головой, пытаясь освободиться, попробовала закричать, вырваться, почувствовала спиной какой-то рычаг, и тут кожаная перчатка снова накрыла ее лицо. Она погрузилась в темноту, раздался страшной силы хлопок, послышалось шипение воздуха, а потом ее вдруг выкинуло из самолета, бешено закружило в потоках воздуха. Сэм услышала оглушительный рев ледяного ветра и двигателей, крутящихся в сумасшедшем вихре; она падала, падала, падала в бесконечную, казалось, темноту.

Потом темнота куда-то исчезла, и Сэм, словно в воде, поплыла в серой туче, она могла грести руками и двигаться сквозь нее. Она и двигалась, плыла без всяких усилий, пока не увидела вдали серебряный «боинг»: туча вихрилась вокруг него, вилась, словно лоза, а он влетал в темную громаду перед собой, которая по цвету почти не отличалась от тучи.

Сначала Сэм не услышала ничего. Самолет, казалось, слишком долго вреза́лся в твердую стену горы, и на мгновение у нее мелькнула мысль: уж не игра ли это ее воображения? Может быть, никакая это вовсе и не гора, а просто туча такой странной формы? Но потом хвостовая часть самолета отвалилась и, кувыркаясь, полетела вниз. Она ударилась о гору, и что-то выплеснулось из нее вверх, словно шампанское из бутылки. Сэм сообразила, что это багаж. К горлу подступила тошнота.

Хвост ударился о гору еще раз, подпрыгнул, медленно описал дугу. Поток чемоданов ударился о то же место, его отбросило под тем же самым углом, вот только теперь некоторые из чемоданов раскрылись, оставляя за собой шлейф из трепещущей одежды.

Сквозь одежду пролетел одинокий пассажир, пристегнутый к сиденью, за ним второй, третий: они летели, размахивая руками, словно куклы, которых выкидывают на пол из шкафа в детской.

Раздался грохот, и в небо взметнулся огненный шар. К танцу на склоне горы присоединился какой-то ярко горящий предмет, разбрасывающий искры в серую муть вокруг. Двигатель. Он врезался в снег внизу, послышалось громкое шипение. Сэм рассмотрела рядом на белом снегу темный обрубок хвоста. Верхушка хвостового стабилизатора согнулась под прямым углом, и четко было видно слово «Чартэйр», а также часть эмблемы в виде прыгающего тигра и буквы: «Г», «З», «T», «A» и «E».

А потом наступила пугающая тишина. Вокруг нее клубилось облако, потом земля пропала из вида, и Сэм не могла сказать, лежит ли она лицом вверх или вниз. Паника стала охватывать ее. Она хотела увидеть Ники, схватить сынишку, прижать его к себе. Она хотела обнять Ричарда, сказать мужу, что ей жаль, что все так вышло, что она простила его и впредь больше не будет работать как сумасшедшая. «Где ты, Ричард?»

Сэм перевернулась, потом еще раз, попыталась вырваться из холодных серых щупалец, которые оплели ее. «Отпустите меня. Пожалуйста, отпустите меня, я хочу увидеть их. Всего на пять минут. Пожалуйста. Дайте мне всего лишь пять минут».

Щупальца сомкнулись вокруг нее.

«Отпустите меня!»

Воздух стал теплым, удушливым, дышать было тяжело.

– Отпустите меня! – отчаянно закричала Сэм. Она принялась молотить кулаками, крутиться, извиваться всем телом.

И вдруг почувствовала на лице холодный ветерок.

– Багз?

«Это голос Ричарда», – недоуменно подумала она.

– Эй, Багз!

Она увидела неяркий свет и Ричарда, который стоял рядом с ней в полосатой рубашке и боксерских трусах с восточным орнаментом.

Все выглядело иначе. Свет был другой. Циферблат подмигивал ей, оранжевый, как и в самолете: 05:00; 05:00; 05:01.

– Что с тобой, Багз?

Муж склонился над ней.

– Да что с тобой, Багз? – снова спросил он.

Она покачала головой:

– Ничего… Я…

Ричард нахмурился, принялся сражаться с расстегнутым рукавом рубашки, потом Сэм услышала тихий хлопок – это запонка пробила крахмальную пленку на петлице в манжете. Золотые запонки с его инициалами с одной стороны и семейным гербом – с другой. Ее свадебный подарок Ричарду. Эти запонки лежали в бордового цвета коробочке и стоили двести шестнадцать фунтов. Странно, какие подробности хранятся в мозгу. Сэм посмотрела на обнаженную женщину на стене, на свое собственное лицо в зеркале над кроватью, на свет, проникающий в спальню из ванной.

– Всего лишь сон, – сказала она. – Мне приснился страшный сон.

– Ты издавала жуткие звуки. Просто душераздирающие.

Ричард повернулся к настенному зеркалу, завязал галстук. Когда он затягивал его потуже, Сэм показалось, будто чья-то рука сжимает ей горло. Страх проступал наружу сквозь ее кожу, висел вокруг, наполнял комнату. Черная балаклава с прорезями бросилась на нее из-за двери, зажала рот черной кожаной перчаткой. Сэм пробрала дрожь.