Провинциалка. Дорога назад

Я вышел наулицу и, закрыв глаза, вдохнул свежего воздуха. Весна. Скоро лето. А я всё так же на зоне. Жду с моря погоды, пока моя кошка там одна, без меня… Вынашивает моего ребенка, а я даже увидеть их не могу. Блядство какое.

Прогулка в тюряге – то еще удовольствие. Стадо зеков ходит по кругу, заложив руки за спины, опустив головы вниз. И каждый думает о своём. Как дожил до такого? Почему раньше не думал башкой? Как вообще, блядь, так вышло, что я оказался здесь, имея всё, о чём не могли даже мечтать девяносто процентов этих ребят?

Кто-то толкнул в спину, а я развернулся и занёс руку, чтобы как следует врезать ублюдку и даже замер на мгновение от неожиданности. Передо мной стоял сопливый пацан, головы на две ниже меня и у?же в плечах в полтора раза. Такого лупить, всё равно, что ребенка избивать.

– Тебе тесно, что ли, малец? Или я в твоих глазах слишком незаметен?

Пацан нервно осмотрелся по сторонам и быстро сунул мне клочок бумаги, сложенный в несколько раз, чтобы в случае чего, можно было быстро проглотить.

– «Малява»[3] с воли, – склонив головы, мы продолжили топтаться, делая вид, что ничего не произошло.

«Привет с воли, брат. Я скоро приду за твоей задницей и вытащу оттуда, как бы ты не упирался. Кстати, у тебя скоро двойня родится. Надеюсь, это послужит стимулом», – гласила записка, нацарапанная калиграфическим, почти идеальным почерком Ворона.

А позже, уже в камере, Лысый будет наблюдать, как я бьюсь башкой о стену и вою, как раненый волчара. Двойня. У меня двойня родится. Представлял лицо Стешки, когда она узнала и готов был разможжить себе черепушку за то, что не был рядом с ней в тот момент.

Не знаю, что там задумал Костян, но мне это очень не нравится. Если с моей кошечкой что случится, я, наверное, уже не очухаюсь.

А с другой стороны, не полный же он кретин. Не мог не позаботиться о безопасности моей семьи. И тем не менее, только я могу мою маленькую защитить. И спокоен буду, когда она в моих объятиях окажется. А для этого мне нужно выбираться из этой беспросветной жопы.

– И чё, прям побежишь? – Лысый смотрел на меня с недоверием. – Не боишься, что шлёпнут при попытке?

– Заебутся пыль глотать.

– А меня возьмёшь с собой?

Я посмотрел на бродягу, пытаясь отыскать в его глазах хоть толику страха, но его там не было. Нечего терять этому идиоту. Наверное, именно потому и доверяю ему. Не запугать его и не подкупить – истинный прожигатель жизни.

– Посмотрим.

Честно говоря, я сам толком не представлял, как буду сваливать с зоны. Это ведь даже не следственный изолятор. Это тюряга, где стреляют на поражение и убивают.

* * *

– Мои хорошие. Лапочки мои маленькие, – гладила ещё совсем небольшой, но уже заметный живот. – Мама вас очень-очень любит. Ни за что в обиду вас не дам. А скоро к нам наш папа вернётся… Дядя Костя рассказал ему о вас и он скоро будет с нами. Он нас защитит…

И я сама искренне верила в то, что говорила малышам. Так и представляла, как мы все семьёй нежимся на теплом песочке, под жарким солнцем где-нибудь на островах. Только мы и больше никого.

– Стеш, ты чего это? Рехнулась, что ли? Сама с собой болтаешь? – тётушка недовольно нахмурила брови, уперев руки в бока.

Я закатила глаза. Уж кто-кто, а я здесь самая здравая.

– Я со своими детьми разговариваю. Между прочим, врачи рекомендуют.

– Аааа… Ну ты это… Заканчивай трепаться, иди ешь. Похудела, смотреть на тебя страшно.

В этом вся Елена Львовна. Только она может унизить и обсмеять своей искренней заботой.

– Ладно. Сейчас.

– А где это, кстати, твой почти-ангелок-хранитель подевался? – судя по всему, тётушка имеет в виду Яра, с которым я, надо заметить, почти не разговариваю и даже избегаю встреч с ним.

После того поцелуя Самсон мне больше не кажется другом. Более того, я воспринимаю его, как предателя. Не в прямом, конечно, смысле. Всё же он защищает меня, бережет… Но вот прежнего отношения, как к близкому человеку – уже нет.

– Понятия не имею. Мне вообще всё равно, где его носит.

– Ой, дура-девка. Кто же тебе просил улыбаться ему, глазки строить да заманивать? Раз такой волчара матёрый, как Северов не устоял, что от парня-то хочешь? Молод он ещё, дурак.

Я только махнула рукой, устав спорить с Еленой Львовной, для которой почему-то виновата была я одна. Разумеется, мужики не причем. Одного охомутала, второго соблазнила. Ага, как же. Меня-то все спросили, чего хочу. Что Север, что подопечный его. Только если первого негодяя я полюбила, то второму это не светит даже при условии, что он останется последним мужиком на планете.

И разумеется, я знала, куда запропастился Яр. Этой ночью состоится побег Матвея, Костя был уже во всеоружии. Они с Самсоном должны были обсудить моё «похищение» и все подготовить. Об этом, конечно, я Елене Львовне не поведала. Сказала лишь, что поеду на базу отдыха в Подмосковье, так сказать, набраться сил. Ни к чему старушку ставить в известность сейчас. Меньше знаешь, как говорится… Да и Костя был против, чтобы вводили в курс дела много народу. Так всем проще и легче.