Провинциалка. Дорога назад

Лысый упал на живот и ринулся в дырку, но тут же раздался тихий хлопок, а сразу за ним – взрыв, волной которого меня отбросило на добрых два метра. Тут же сработала сирена, послышался лай собак.

А я ещё около минуты сидел на земле и пялился на груду мяса – всё, что осталось от Лысого.

– Блядь… Растяжка.

Всё произошло так быстро, что даже не сразу сообразил – это мне чья-то заботливая рука оставила подарочек.

За забором раздался визг тормозов и показался переполошенный Ворон, что заценив обстановку, стянул кепку с башки и упал на колени перед останками Лысого.

– Матвей… Бля! Братишка…

– Ты ещё слезу пусти тут! В тачку садись!

Костян, увидев меня аж дернулся, но быстро очухался.

– Братишка! Живой! Живой, мать твою!

– Хватит причитать, как баба, помоги лучше!

Пришлось отодвигать в сторону окровавленный кусок тела и проползать в узкую дырку, откуда меня за шиворот тащил Ворон.

– Какого хера это было?! Это ты его подорвал? – Костя вырулил на дорогу и рванул прямо на всех парах.

– Конечно, я. У меня же в камере склад взрывчатки был, блядь!

– Ладно, не ори. Я просто… Блин, я реально не пойму, откуда там растяжка взялась. Всё чисто должно было пройти.

Да, должно было. Но так не бывает, как я уже говорил ранее. Разумеется, растяжка – это последняя попытка ментов грохнуть меня. Только тот, кто её ставил, не рассчитал, что я не один буду.

Получается, Лысый мне жизнь спас ценой своей.

Впрочем, сейчас только одно меня волновало. Вернее, одна. Стеша. Моя маленькая кошечка, что ждёт меня там. Боится, наверное.

– С Синим что будем решать? – Костян вырулил на трассу, идущую к городу, повернулся ко мне. – У меня парни уже наготове. Убрать этого скота будет нелегко, но я уже кое-кого заслал к нему в охрану. Изнутри, так сказать, болячку ковырнём, а?

– Синего не убивать. Мне его привезёте потом. Не знаю, как. Придумаешь что-нибудь, раз уж влез. Сейчас я Стешу хочу видеть.

Ворон усмехнулся.

– А помнишь, ты понять не мог, чего я за Катю подохнуть готов? Теперь понял?

Я хмыкнул. Теперь понял, да. Теперь я вообще много чего начал понимать.

– Она тебя ещё не кинула? – не смог удержаться, чтобы не подъебать Воронка, на что тот заржал.

– Нет, конечно. У нас тоже ребёнок скоро будет. Сын, – Костю распирало от гордости и счастья, чего я не наблюдал за ним давным давно.

Сейчас подумал, что стоило, наверное, отдать ему Катерину раньше. Всё равно я её никогда ее любил. Но нам ведь доходит о важности чего-то, когда сами это теряем.

– Поздравляю, – на сей раз говорю вполне искренне. – И спасибо, что вытащил.

Не знаю, чем мне обернется этот побег, но и ждать смысла не было. Рано или поздно меня бы пришили, а потом взялись за Стешу с детьми… От такой мысли на спине выступил холодный пот.

– Да не за что. Я перед тобой в долгу, брат, – Ворон включил радио, вдавливая педаль газа в пол. – К утру будем на месте.

Через несколько часов, аккуратно объезжая посты ДПС, заехали в город, а я впервые за долгое время смог расслабиться. В мегаполисе всегда проще спрятаться, ибо муравейник.

– Останови здесь, – кивнул на цветочную палатку. – И денег дай.

Костян ошалело взглянул на меня, явно не одобряя мой романтический порыв.

– Ты чё? Совсем, что ли, крышей поехал? Да твою харю уже по всем каналам в утренних новостях показали. На хрен так светиться?

– Сам, значит, иди. И не жлобись, купи самый дорогой букет.

Ворон покачал головой, но остановился.

– Ромео хренов.

А уже через час мы поднимались по лестнице старого подъезда. У меня так сердце не билось, даже когда шеи убийц в тюрьме сворачивал.

Стешка моя. Маленькая. От предвкушения даже колени подгибались. Сколько же я ее не видел? У нее животик, наверное уже вырос… Сейчас как схвачу ее, на руки возьму и уже никогда не выпущу.

– Держи, – Ворон протянул мне ключи и кивнул на черную дверь. – Там.

Когда дверь открывал даже рука дрожала и в грудь, как будто камень затолкали. Тяжело дышать.

– Стеш! Это я, маленькая! Ты где?

Меня встретила какая-то звенящая, давящая на подсознание тишина. Нехорошо. Странно.

– Стеша? – позвал Ворон и пошел за мной.

Облазил обе комнаты, ванную, туалет, заглянул в каждый закоулок. Бросил цветы на пол и повернулся к Косте.

– Где она? – прохрипел, не узнав свой голос. – Где Стешка моя? – Ворона за грудки схватил и об стену долбанул так, что какая-то картина с грохотом свалилась на пол. – Где, мать твою?!

– Я не знаю, брат! Не знаю! Она здесь должна была быть… Сюда её Самсон должен был привезти!

Входная дверь резко распахнулась и автоматной очередью меня словно напополам разрезали. От адской боли в брюшине разжались руки, которыми держал Костю, а тот, выхватив ствол, повалил меня на пол, накрывая собой.

– Добейте их! – слышу чей-то приказ и отрубаюсь с одной лишь мыслью – где она? Где моя кошка?

* * *

Что-то происходит, что-то совсем не так, как должно быть. Я чувствую это сердцем и оно болит от страшных догадок и нехороших мыслей. От страха, что пронзает каждую клеточку и впивается своими мерзкими, острыми когтями в плоть, раздирая ее до кровоточащих ран.