Провинциалка. Дорога назад

– А ты что, думаешь, я твою телку забрал? Нахрена она мне нужна? Я её использовал только для того, чтобы тебя на кичу засунуть. Всё остальное – дело рук твоего дружбана, хотя я скорее назвал бы его крысой.

Самсон.

Сука, Самсон.

Неужели действительно он?

Я не хотел верить в это до последнего. Не хотел думать, что Яр, тот, кого подобрал с улицы и сделал человеком, научил жрать не руками, а приборами, может оказаться предателем. Щенок, из которого я волкодава вырастил вцепился мне же в глотку?

– Поподробнее. Я хочу знать всё.

Синий не первый год крутится в мире, который «по понятиям». Он хорошо знал, что ждет его дальше. То, что предлагал ему я – меньшее из зол.

Через каких-то полчаса я знал всё в мельчайших подробностях. И то, как Самсон получил свою долю за то, что слил инфу Синему, когда Костян готовил мой побег. И то, как он забрал вместе с моим баблом мою Стешу. И то, что в городе их нет, а где – не знает никто. Тот случай, когда ты сам выдрессировал своего врага. Сделал из него профи, которого теперь не то, что грохнуть, не найти даже.

Больше всего боялся за кошку мою. За неё и мелких моих… Если Самсон хоть пальцем их тронул – я его не убью. Я его на куски резать буду. Зубами рвать. Буду плоть его жрать, пока он захлебывается кровью.

– Ну что, прикопаем или сожжем? – Костя прикурил, глядя на труп Синего.

– Похуй.

– Ребят, тащите его в багажник и на свалку вывезите, – Ворон присел напротив меня и огляделся вокруг. – Неуютно здесь, хоть и строил бункер с душой. В Москву нам пора, брат, как считаешь? Пора тебе на ноги вставать. А там и Стешу твою отыщем.

К слову, на ноги вставать будет не трудно, учитывая, что часть своих сокровищ я уже отобрал у Синего. И даже чуть больше. Правда, Северова Матвея больше нет. Он погиб при попытке к бегству в колонии строгого режима. Есть Северский Тимофей – легальный бизнесмен, с недавних пор владелец нескольких строительных фирм и части столичной недвижимости. А ещё тот, кто порвет всех, кто так опрометчиво посмел попереть против него и тронуть его семью.

– Стеши нет в Москве. Этот гондон спрятал ее.

– Да это и так было понятно… Мы всю Московскую область прочесали вдоль и в поперек. Сколько месяцев уже ищем. Может сначала вернем то, что растащили по кускам прихвостни Синего?

– Значит, надо прочесать всю страну! А если их нет в России, то весь мир! У меня скоро дети родятся, Костя! Какие нахуй деньги?! – долбанул по деревянному столу, отчего он пошатнулся.

Ворон выставил руки вперед в защитном жесте.

– Понял я, понял. Не бесись. Найдем рано или поздно.

Лучше рано, чем поздно.

* * *

Я ненавидела себя за то, что сделала. За то, что предала Матвея. Ненавидела за слабость. Ненавидела за любовь, которая до сих пор выжигает нутро, оставляя во мне лишь черный пепел. Лишь мои малыши держали меня на этом свете и не давали ступить за грань, упасть в пропасть, из которой нет выхода. Лишь они, мои маленькие, уже вовсю пинающиеся в утробе крохи, придавали мне сил.

– Стеш, может погулять куда-нибудь сходим? – как обычно, довольный жизнью Ярослав бесил своей счастливой улыбкой.

Я не хотела видеть радостных людей. Меня раздражали улыбки и нескончаемые анекдоты Самсонова. Даже комедии, которые раньше так любила – не могла больше смотреть. Чужое счастье меня добивало, уничтожало.

Мой Матвей где-то под землей… По кусочкам… А может его даже сожгли, как это делают с бездомными. Мои еще не родившиеся малыши уже стали сиротами. Как я. И я снова одна. Теперь уже навеки… А они все радуются. Чему?

– Ты же говорил, что это опасно?

– Это до нашей свадьбы было опасно. А сейчас нет. Да и мы уехали довольно далеко от Москвы. Тут никто не станет искать. Собственно, и незачем уже. Ты моя жена и дети мои. Вот и всё.

Хоть какой-то плюс от этого долбанного брака. Теперь могу ходить по улицам, не оглядываясь и не ожидая, что вот-вот из-за угла выскочит бандитская тачка и размажет меня по асфальту.

– Ладно, давай прогуляемся. Тем более, что доктор мне советовал побольше двигаться.

– Вот и отлично! Как насчет сходить в парк, а потом в пиццерию? – Яр хлопнул в ладоши, потирая их друг о дружку.

Не часто ему удается привлечь мое внимание, вот и радуется. Влюблённый болван.

– Пиццерия, так пиццерия.

* * *

– Пиццу «Морской коктейль», кофе и молочный коктейль, – Самсонов отдал меню официантке, а та расплылась в довольной улыбке.

Снова улыбки. Ненавижу их всех.

– Поздравляю вас! Мы не так давно открылись и вы стали нашими тысячными посетителями! С нас бесплатный ужин и десерт, а с вас автографы на вашем фото!

Дальше я даже не слушала, категорически отказавшись фотографироваться для их «доски почета».

– Ну, Стеш! Давай, мелкая! Ну же! – подначивал меня Самсон около получаса, пока я не сдалась.

Не знаю, что это было. Его нежелание платить за ужин или, быть может, наоборот, желание заиметь совместную фотографию, на которой мы будем напоминать ему настоящую семью. Если учитывать финансовые возможности Самсонова, то, скорее всего, второе. Правда, мне было уже плевать.

– Хорошо! Я сфотографируюсь, если только ты перестанешь называть меня мелкой! Договорились?