Провинциалка. Дорога назад

– Я сколько раз просила не называть меня мелко… – слова застряли в горле, потому что позади Яра вдруг возник мужчина, как две капли воды похож на Матвея.

Зажмурилась, сглотнула, медленно выдохнула. Нет, не может быть. Он умер. Мне мерещится. Не воскресают ведь люди.

– Матвей? – в трубке послышался испуганный шёпот Самсона и я открыла глаза.

Нет, не померещилось… Раз Яр его тоже видит, значит, правда? Матвей?!

И в то же мгновение он поднял голову и посмотрел прямо на меня.

– Боже… Это Матвей… Как же… – в глазах запрыгали черные точки и я со стоном рухнула на пол.

Глава 15

Открываю глаза и смотрю на телефон, зажатый в руке. Я лежу на полу и встать нет сил. Боюсь. А вдруг это галлюцинация была? Что, если Матвей мне только почудился? Ведь в новостях тогда ясно сказали, что это он погиб… Или нет? А вдруг выжил?

Сердце снова пускается в пляс, а я собираюсь с силами и встаю, цепляясь за подоконник. Впиваюсь в него пальцами и стону, когда вижу, как Матвей избивает Ярослава.

Становится дурно, кружится голова, но я не могу отвести взгляда от него. Сон… Это очередной сон. Кошмар, в котором я побегу за Матвеем, а он растворится в воздухе или упадёт замертво.

Кажется, что только я отвернусь марево исчезнет. Прикладываю мобильный к уху и слышу его голос. Уже рыдаю в голос от тех злых и таких знакомых ноток. И плевать, что там у них происходит, потому что он жив. Я вижу его, слышу, и ничего больше мне не надо.

– Неужели ты жив? – шепчу в трубку, но меня никто не слышит.

В поле зрения появляется Ворон и мне всё больше кажется, что я сплю. Но этот сон не похож на те, что заставляют меня кричать по ночам и просыпаться в холодном поту. Он реальный…

* * *

Она смотрит на меня, застыв у окна, а я вдохнуть пытаюсь, не получается. Маленькая моя… Наконец-то вижу ее и хочется орать от радости, но взгляд цепляет Самсона, что пялится на меня, как на привидение, и внутри начинает разгораться огонь.

– Ты жив? – пучит на меня свои зенки, а мне глотку разодрать ему хочется.

Голыми руками, чтобы кровь его по моему лицу стекала.

– Ну, здравствуй, Ярик. Я вот с того света вернулся. А ты, я посмотрю, папкой заделался, да? – если изначально у меня ещё были какие-то сомнения по поводу Самсона и Стешки, то сейчас все предельно ясно, стоит только посмотреть на этот шарик с надписью «Я – папка!» и счастливую рожу Яра.

В груди все огнем горит от бешенства и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не свернуть ему шею сейчас. Держусь. Сначала нужно всё выяснить. В подробностях. И если я узнаю, что у них со Стешей что-то было – грохну обоих.

Хотя не факт, что на кошку рука поднимется. Да и мать она теперь… Не знаю, мои ли это дети, но лишать их обоих родителей жестоко даже для такого подонка, как я. Но если предала, не смогу простить суку.

– Матвей… Я не знал, что ты жив. Честное слово, не знал! – отступает на шаг назад, приготовившись к атаке.

Смешно. Особенно, если учесть, что я его учил драться. Когда-то этот паренёк был таким хилым дерьмом, что от ветра падал. Знал бы я тогда, кого взращиваю. Тот, кого сам же и воспитал, накинул мне на шею удавку.

– И поэтому записался в папаши к моим дочерям, да? – руки непроизвольно сжимаются в кулаки. – Или я что-то не так понимаю?

– Они не твои, – кувалдой по остаткам разума его слова и бью наотмашь.

Сзади на меня наваливается Ворон, которого отталкиваю и бью Самсона ещё раз. На этот раз ублюдок падает, а я хватаю его за шкирку и тяну вверх.

– Вставай, сука! Повтори, что ты вякнул?! Повтори! – Ворон уже не пытается меня оттащить, знает, что бесполезно.

Самсон сплёвывает кровь, вырывается из моих рук и бьёт в челюсть.

– Что слышал! Это мои дочки! И Стеша моя! Уже давно! Из Чекалина ещё, помнишь? – ухмыляется окровавленными губами и тут же падает на землю от очередного хука.

Харкает кровью, но всё ещё пытается встать.

– В машину его, Кость. Вези в Москву. А у меня тут дела, – смотрю вверх, где Стеша у окна, зажимает рот одной рукой, а второй держит телефон у уха.

Опускаю взгляд вниз, нахожу мобильник Самсона с ещё активным звонком.

– Не трогай её! Она моя! Моя Стешка, слышишь, мудак?! И дети мои! – вопит Самсон, пока Ворон его скручивает и тащит к машине. – Я грохну тебя, Север! Приблизишься к ним и я, клянусь, замочу тебя, тварь!

Наконец, Костян затыкает ублюдка ударом под дых и заталкивает в салон, а я поднимаю его телефон и прикладываю к уху.

– Здравствуй, маленькая. Скучала по мне? Убивалась, наверное, да? Или может моя скорая кончина тебе на руку была?

Она молчит, слышу лишь её частое дыхание и глаза огромные вижу. Эх, кошка ты моя, кошка… Что же ты наделала, дрянь ты малолетняя? Неужели и правда рога мне наставила ещё в Чекалине?

– Ты слышала, что Самсон сказал мне? Это правда? Скажи, мать твою! Не молчи, Стеша! Говори!

– Ты жив… Скажи, что это не сон. Неужели я проснусь сейчас и пойму, что ты снова мне приснился. Матвей… – она громко всхлипывает и исчезает с поля зрения, а в динамике слышится какой-то грохот.