Провинциальная история

— Но… — Ежи отложил еще один камень, почудилось, что этот был самую малость светлее. — В том и дело, что я понятия не имею, как её использовать! А если…

…ладно, одно дело, если он окажется пустым бессильным ведьмаком, и не сумеет совладать ни с родовыми проклятьями, ни с нежитью. С нежитью вот неплохо обыкновенные маги справлялись, выжигая её очистительным пламенем. Но если Ежи, наоборот, силу не удержит?

И та выплеснется?

— Правильно боишься, — Евдоким Афанасьевич гляделся донельзя довольным. — Получается?

— А? Да…

Третий камень наполнился и вовсе быстро. Этот вышел темно-красным, какими алмазы не бывают. Рубины вот, да и то не всякие.

— Вот и с остальным получится, если потихоньку разбираться… жить будешь при доме.

— Спасибо, — Ежи выдохнул, и сила, его окружавшая, пришла в движение, закружила, водоворот рождая.

— Спокойно! — рявкнул Евдоким Афанасьевич. — Она три сотни лет копилась, почитай… давай, вдыхай и… не она над тобой властна, а ты над нею.

Ежи хотел было кивнуть, но испугался, что малое это движение вновь потревожит облако силы. И потому остался недвижим. У него вышло замедлить этот водоворот, а после… после он сам не очень понимая, что творит, просто сунул под него камень. И тот разом почернел, будто в огонь угодил. И черный, горячий, будто уголь, упал на столешницу.

Покатился.

— Спрячь его, — Евдоким Афанасьевич склонился над этим угольком. — От греха подальше… и остальные тоже.

Камни ушли почти все. Последние, правда, окрасились едва-едва, но Ежи чувствовал, что упрятанной в них энергии хватит не на одно проклятье.

— Ведьмаки — это нечто среднее между магами и ведьмами, — Евдоким Афанасьевич задумчиво постучал пальцем по навершию посоха. — Они пользуют внешнюю силу напрямую, как ведьмы, но в то же время многим для того нужны инструменты, навроде рун или заклятий… самое большое отличие в самой силе.

Ежи ссыпал камни в другую шкатулку, благо, в шкафу обнаружилось их превеликое множество. Некоторые с каменьями, некоторые — с пылью, в которую обратились травы. В иных лежали вещи, менее подверженные времени: чешуя, когти или кости, куски металла, а порой и почти готовые амулеты.

Он нашел золотые монеты.

И украшения, которые вернул, лишь подумав, что одного перстня тонкой работы хватит, чтобы купить братцу не только деревню, но и все окрестные земли.

Да и на овец останется.

На приданое сестрам и ему самому на жизнь безбедную…

Ежи закрыл шкатулку и поставил на место.

— А если… — он посмотрел на свои руки, которые нисколько-то не изменились. — Если я не справлюсь?

— Куда ж ты денешься? — вполне искренне удивился Евдоким Афанасьевич.

Заурчал, потерся о ногу Зверь, будто подтверждая, что деваться Ежи и вправду некуда. Справится. Иное и невозможно.

…а за книгой ведьмаковской надо будет вернуться.

Глядишь, и сыщется в ней что полезное.

— Ты только… — Евдоким Афанасьевич провел ладонью по призрачной бороде. — С ведьмами поосторожнее будь…

— Буду.

Постарается.

С теми, которые чужие.

Глава 51 Где нечаянно даются обещания, а заодно появляется очередной жених

Глава 51 Где нечаянно даются обещания, а заодно появляется очередной жених

 

Иные люди в глупости своей и недальновидности, в целом свойственных этим существам, порой заявляют, что жизнь кота проста и беззаботна. И тогда порой мне хочется сказать им, что раз уж сердца их гложет зависть, то смирить её можно, попробовав вычистить языком если не собственную шерсть, то всяко меховую шапку.

 

«Семь крыш и одна синица, или же Мысли о сути жизни и рыбных потрохах». Рассуждения премудрого кота Мура, так и не оформленные им в книгу в силу врожденной лени и общей ненадобности.

 

Баська давно уже перестала плакать и теперь мрачно думала, что как это вышло-то… Маланька тоже думала, сунувши мизинчик в рот, как всегда-то делала, еще с малых лет, когда в волнение приходила.

Ныне она совсем изволновалась.

А батюшка с Матвеем Фроловичем в конец разругался. Или это наоборот, Матвей Фролович с батюшкою? Так и не поделили, на ком магик жениться обязанный. Магик же, решивши не дожидаться, когда ж они палочки тянуть станут, сбег.

Вот в окно выбрался и сбег.

Баська ему даже помочь хотела, но вовремя себя остановила: уже сподмогла однажды, хватит с неё. Батюшка-то с Матвеем Фроловичем, как обнаружили, что магик сбег, так и озлились от такой его безответственности. И хором порешили, что подобного зятя им не надо.

Помирились опять же, что тоже хорошо.

Но…

Дальше-то как? Может, оно бы и решилось, когда б не появились вдруг свеи с возком, ведьмою и другим магиком, за которого Баська, может, и пошла бы, пусть он тоже был худлявым, но хотя бы морду не малевал.

Или…

…может, он на людях не малюет, а дома, втихаря? Кто их, этих магиков, знает? Надо было папеньку слушать, надо…

Да поздно уже.

И на этого магика ведьма уж глаз положила, а против ведьмы Баська не пойдет. Только… упредить её, что ли? Или она уже видела малеванных? Та, которая вона в сторонке от прочих, молоденькая самая и задуменная, точно видела.

Не спужалася.