Провинциальный человек

Права была Елена Максимовна — ночью мне никак не спалось. В гостиничное окно виделось густое звездное небо. А городок жил беспокойно: двигались люди, пели магнитофоны, по тротуару стучали каблучки, а по большой дороге шелестели автомобильные шины, и в свете прожекторов блестел высокий шпиль памятника Таманской армии. Где-то здесь проходил со своими колоннами легендарный Ковтюх. Где-то здесь, по этим зеленым дорогам, скакал на перекладных опальный поэт.

Вот уже и полночь, а мне все не спится. Чудятся какие-то звуки. И чтоб успокоиться, открываю страницу: «Янко сел в лодку; ветер дул от берега; они подняли маленький парус и быстро понеслись. Долго при свете месяца мелькал белый парус между темных волн; слепой все сидел на берегу, и вот мне послышалось что-то похожее на рыдание: слепой мальчик точно плакал, и долго, долго... Мне стало грустно...»

И городок тоже еще не спал. Наверное, до самого утра не стихнут голоса и машины, переливы магнитофонов и стук каблуков. Темрюк чем-то походил на мой летний Курган. Ночью все города похожи. И причина этому — городские огни. В этих огнях всегда есть таинственное, непостижимое, и потому так схожи ночные города. Но воздуха такого нам никогда не иметь. Как не увидеть и белого паруса. И никогда не ударит в лицо в моем городе такой свежий соленый ветерок. И никогда-никогда не встанут над курганскими крышами такие вот близкие, такие чистые звезды. И от этой невозможности было грустно, обидно за свой Курган. Значит, есть счастливые города, есть несчастливые. Счастливые места на земле и несчастливые. А завтра будет Тамань и новое море, а рядом с морем — удивительный и счастливый кусочек земли. «Вся русская проза вышла из лермонтовской «Тамани». Эти слова мы заучили еще на школьной скамье. И вот завтра нас встретит Тамань.

Да, мы знали уже, что в Тамани будет большой литературный митинг, на который придут все таманцы и гости из ближних станиц. И каждый из приезжих гостей-литераторов должен будет сказать свое слово. И мне тоже придется выйти на трибуну.

...Но о чем же мне сказать свое слово? Как поклониться таманцам от своих родных мест, какой передать привет от своего родного села Утятского, от курганской земли? Как их уверить, что и наши места — тоже славные и хорошие, и если окажется у нас новый приезжий человек, то и у него вспыхивают глаза от удивления, все ему у нас нравится: и пшеничные поля, и березовые колки, и белые снежные равнины, и декабрьский мороз, и степной неторопливый Тобол.

Но море — есть море. И людей возле моря разве чем удивишь. Каждый знает — ничего нет лучше, красивей моря. И чем дольше живет человек на земле — тем сильнее он любит море. Так уж случилось у человека.

А вот мой отец никогда не встречался с морем. Не видел белого паруса и морской зыби. Никогда не видел зеленого кипариса и зеленых предгорий. Он просто не дожил до этой радости. Он погиб летом сорок первого года двадцати восьми лет. И сколько похоронных пришло в мое родное село! Если кто-то из вас, таманцы, приедет когда-нибудь в мое Утятское, пусть пройдет сразу на сельскую площадь. Там — памятник, на котором выбиты фамилии погибших в войну. Этих фамилий так много, что кажется — все село ушло на фронт и не вернулось. Там фамилии и моего отца, и моего дяди, родного брата матери, там много и другой моей дальней и недальней родни — в деревне через дом роднятся. Многие из погибших ни разу в жизни не произнесли слово «Родина», хоть и умерли за нее в подмосковных и ленинградских снегах. Почему не произнесли? Да потому, что слово это было таким же ясным, как хлеб, как земля. Разве замечает человек, как он дышит?

Может, с этого и начать свою речь на митинге — рассказать о своих земляках?.. Далеко от Кургана до Тамани, но так ли уж далеко? Они находятся друг от друга на расстоянии всего лишь одной человеческой жизни. Мой отец, никогда не видевший моря, погиб за то, чтоб это море под Таманью всегда было спокойным и ясным. Чтобы прибой никогда больше не выбрасывал на берег патронные гильзы...

А может, рассказать таманцам о своей матери?.. Человек в такие минуты должен говорить о дорогом, самом близком. А что еще ближе, чем мать. И родней, и дороже.