Провинциальный комиссариат (СИ)

— Что, топтун, пожар тушить не взяли тебя? Впрочем, пофиг. Дай руку, поможешь в тачку сесть, там теплее. Сейчас вот косматый вернётся, потом эскулап приедет, даст мне таблеточку или клизму, может, поставит, и я совсем огурцом буду. И потом мы поедем с косматым тётю Аду Мангелис за сиськи брать и в околоток тащить.

— Аду Мангелис? — Бригита непонимающе моргнула, — Ты же сказал, что…

— Ага. Я же сказал, что там всё нормально. Именно. И именно поэтому ты туда не поедешь. У тебя процедур не было. От спецвоздействия на сознание предохраняющих. А они, прикинь, реально работают, хоть и не так хорошо, как нам об этом пели. Плохо работают, если честно, из рук вон. Но лучше, чем никак. Слышь, молодой, фляжка твоя где? Дай-ка я ещё накачу…

0116. Бригита. Разговор по душам

Наверное это было плохой идеей, но Бригите так и не пришло в голову ничего лучше — поэтому она сидела за этим столом. На стене громко тикали часы. Большие, в вычурной рамке с государственным гербом. За окном падал снег, пахло чернилами, застоялым табачным дымом и чем-то сладким.

Когда час назад хмурый Робин и явно не вполне оправившийся Кир двинулись арестовывать Аду Мангелис, Бригита сказала:

— Нам всё ещё надо найти инспектора. Я пока займусь этим.

Кир посмотрел на неё долгим взглядом. Лицо его было серым, левый глаз залит кровью из лопнувших сосудов, пальцы подрагивали.

— У меня такое ощущение, мышь, что я сейчас кидаю в пчелиный улей гранату без чеки. Не буду тебе ничего говорить, сама всё понимаешь. Ты и так умнее меня, почти такая же умная, как косматый. Так что это… доклад по возвращении, и я надеюсь, в нём не придётся отмазываться от причастности к уничтожению ещё одного района.

Он захлопнул дверцу и сказал Робину: "Трогай". Бригита посмотрела вслед удаляющейся машине и направилась в противоположную сторону. Через квартал ей попался извозчик, которого она остановила, махнув удостоверением. Секунду помучившись совестью, высадила из пролётки пожилую супружескую пару и велела гнать к ближайшему телефону. Оттуда позвонила дежурному и сказала, что направляется в штаб погранзаставы. Не то чтобы она ожидала каких-то реальных неприятностей, но всегда лучше, когда свои знают, где ты.

И вот теперь она здесь. Наверное, это и в самом деле плохая идея, да. Если пограничники в сговоре с инспектором, и вместе они задумывают что-то плохое, ей вряд ли поможет и сообщение дежурному и даже пистолет, лежащий в сумочке — она, правда, так и не собралась проверить, сколько патронов в нём осталось. Но никаких более продуктивных идей в голову так и не пришло. Не затевать же слежку за заставой — в одиночку и при такой-то погоде? А если не знаешь, что делать — просто пойди и спроси. Это, по опыту Бригиты, срабатывало чаще, чем можно подумать.

Открылась дверь. Бригита подумала, что снова, в третий уже раз, заглянет секретарь (или как это называется у военных?) и скажет, что майор задерживается ещё на пять минут. Но это был майор Вархус, командир заставы, собственной персоной. Невысокий, плотный, с обширной багровой лысиной и пышными усами, как на старых портретах.

— Горячего вам, вижу, уже предложили, — он посмотрел на чашку в руках Бригиты так, будто это был последний чай из его личных запасов, — Чем могу помочь?

— У меня вопрос, касающийся столичного инспектора.

— Инспектора? Господина… — майор так сосредоточенно нахмурился, что чуть не сел мимо стула, — Ну да, я понял, о ком вы, госпожа младший следователь. И что с ним?

— Некоторое время назад он привлекал нескольких ваших людей для работы в порту.

— Допустим. Насколько мне известно, они делали это в неслужебное время, так что это не моя зона ответственности.

— В неслужебное?

— Да, у всех шестерых был недельный отпуск. Это всё, что вы хотели спросить?

— Вообще-то, нет. Кстати, — бросила Бригита как бы между прочим, — Мне интересно, почему он обратился за помощью к вам, а не в комиссариат.

— Это очень правильный вопрос, госпожа младший следователь, — майор неприятно улыбнулся уголком рта, — Подумайте, почему инспектор не стал просить поддержки у полиции.

— Если вы на что-то намекаете, то я не…

— Я не намекаю. Я, госпожа младший следователь, говорю прямо и открыто. Бездействие полиции и её вопиющая либеральность в обращении с врагами государства давно вызывают беспокойство. Как видите, и у высокопоставленных официальных лиц тоже.

Бригита усилием воли подавила вскипающее разражение, постаравшись, чтобы эта борьба не отразилась на лице.

— Либеральность, говорите…

— А как ещё это называть? Когда нарушителей порядка закрывают на два-три дня, а потом отпускают, когда бунтующую толпу у магистрата увещевают разойтись, вместо того, чтобы разогнать пулемётами. Когда нелюдь имеет больше прав, чем человек. Это вы как предлагаете назвать?!

— Это называется "законность", господин майор, — Бригите стоило большого труда не сделать чего-нибудь глупого, она просто крепче стиснула ручку чашки.

— Законность! — фыркнул майор, распушив усы, — Закон, госпожа младший следователь, должен охранять государство и его граждан, а не врагов.