Проводки оборвались, ну и что

Они с ним обходились как с елочной игрушкой. Понятно, ему шли гонорары за исполнение его материала, но ему спродюсируют и два сольных альбома, а в 1974-м напишут «Shine On You Crazy Diamond», станет базовой для «Wish You Were Here» (текст Уотерса): Remember when you were young, you shone like the sun / Shine on you crazy diamond / Now there’s a look in your eyes, like black holes in the sky / Shine on you crazy diamond / You were caught on the crossfire of childhood and stardom / Blown on the steel breeze / Come on you target for faraway laughter / Come on you stranger, you legend, you martyr, and shine… Давай, крейзи, сумасшедший алмаз, сияй…

Иногда они виделись. 5 июня 1975-го Pink Floyd работали в Abbey Road, пришел и Барретт (не случайно, в этот день PF планово заканчивали альбом, а потом отмечали свадьбу Гилмора). И – драматургия какая-то, если правда – дописывали именно «Shine On». И вот в студии оказался «полный человек с наголо выбритой головой (брови тоже), державший в руке полиэтиленовый пакет» (цитата откуда-то, все равно ж откуда). Сначала никто не понял, что это Барретт, потом осознали – он. По легенде, Уотерс спросил Сида, что он думает о песне, и тот ответил: «Звучит чуточку старомодно», he said that it «sounds a bit old» (тут есть источник: Palacios, Julian. Syd Barrett & Pink Floyd: Dark Globe. – Plexus, 2010. – 443 с. – ISBN 0-85965-431-1. p. 408). Записали, Барретт остался на фуршет, пробыл недолго, ушел не попрощавшись. Толстый, оплывший, с полиэтиленовым пакетом. Может, там и не конфеты были, те из другой истории: пару лет спустя Уотерс наткнулся на Барретта в Harrods’е. Тот, увидев его, выбежал на улицу, «по пути роняя сумки, набитые конфетами». Это был последний раз, когда кто-либо из группы видел Барретта. Так что конфеты в пакете могли быть и когда он приходил на студию. В его случае дело вроде не в душевной болезни, ему не прописывали препаратов, корректирующих психику. Предполагают, что мог страдать синдромом Аспергера, drugs поверх.

«Shine on you» для него в самом деле старомодна. После вступления, примерно как из Амагаммы, на третьей минуте начинаются блем-блям, блям-блам с «Dark Side». И, возле 8:30, начинают: Remember when you were young, you shone like the sun…

Я не фан Барретта, пусть и испытываю к нему симпатию с 1974-го. Даже не к нему, а к тому, кто написал «Astronomy Domine», в частности. Теперь выяснил – к нему. А тема безумцев… такое-сякое бывает, ну и все. Не вычислять же, что за что зацепилось, что было сначала и почему вышло именно так. Щелчок сломавшейся неподалеку ветки, на некоторые обращаешь внимание. И не по своему поводу, а по наличию в мире чего-то еще. Он свое сделал, а остальное – какая разница. Да что угодно.

В правой колонке полно Пинкфлойда, надо выбраться. Есть Цеппелины, но их-то в жизни было много. А вот Рэйнбоу, ткнул, – никогда их не слушал, Дипёпл не слушал чуть меньше, но что мне Блэкмор. Надо куда-то выйти, лучше бы в Б-52, они были, но решил зайти в прошлое, которое у меня как бы должно было быть, но по факту не было. Б-52 я знал, а Рэйнбоу нет. Примерно понимал, что это, но без частностей. Здесь у них Rising.

Натуральный рок, да. Просто какое-то хуторское хозяйство. Вещи как овощи, корнеплоды. Прочные. От лирических звуков постепенно становятся вареными, но вначале всякий раз твердые и конкретные. Этакая органическая музыка. Это время, когда электропроводка в домах была наружной: витые провода в оплетке, обычно белой, небольшие фаянсовые изоляторы с винтиком внутри, чтобы крепить к стене. Просто и надежно, на виду. Бесхитростная в бытовых основаниях жизнь. Какой-то дважды рок, натуральнее не бывает, а еще и публика, запах досок сцены, притопываний, визги. Табачный дым, пот, духота.

Такая музыка уместна для антропологических штудий о стилевых и, вообще, физиологических нюансах людей такого-то поколения. Потому что тут, конечно, искусство, и оно сильно зависит от персонажей. Логично, у лидера есть материал и он под него подбирает состав: какой вокалист лучше, нужен ли ему басист со склонностью к блюзам, но точно не нужен такой, который любит фэнтези. Размечают собой пространство, упорядочивая общий фарш времени и чувств, в этом времени распространенных. И социология – не так что по среднему употреблению на концертах того и сего, но и на уровне покупательной способности адресных слоев населения, почти типовая продуктовая корзина для, например, Британии середины 70-х. Тут же и привязка к символике: в то время не было конкретной связи радуги с ЛГБТ и т. п., например.