Читаем Проводки оборвались, ну и что полностью

Ниже «Instrumental Surf Antology vol.1». Начинается с Satan’s Pilgrims – «The Godfather» (1997) (Speak softly, love so no one hears us but the sky / The vows of love we make will live until we die), звучащей как в Апачах у Shadows, с мяучащей и поквакивающей гитарой, типа гавайской. Бодрее оригинала, быстрее раза в полтора, стремясь в притопы-прихлопы. Весь альбом в таком формате. Для серферов, на обложке акула, хотящая пожрать пару-тройку членов целевой аудитории. Справа – подборки Surf Music. В наушниках, что ли, рассекают?

И Moondog, «Bird’s Lament»; Moondog & The London Saxophonic. Детали: The Viking of 6th Avenue / Louis Thomas Hardin. Original: ©1969, CBS Records (Now SME). This cover version: Moondog & The London Saxophonic © WMG & INgrooves On behalf of „Atlantic Jazz„. Очаровательная работа, а сыграно (это ж cover) так, словно в родстве с Just Jammin’. В оригинале две с половиной минуты, ремейк удлинил в 10 раз.

Муундог сам склонен к потенциально бесконечным петлям. Он и сам как одна закольцовка, длящееся остановившееся время. Moondog (Луис Томас Хардин, Louis Thomas Hardin, 1916–1999) – слепой музыкант, композитор, поэт. Из американской провинции, а потом непонятно, каким образом: в 1943-м переехал в Нью-Йорк, общается с Бернстайном и Тосканини, Паркером и Гудменом. Artur Rodzinski who was Music Director of the NY Philharmonic (1943-47) recognized the genius of Moondog and wanted the Philharmonic to perform his work. Хотел, чтобы Муундога сыграли в филармонии, ее директор. Вряд ли сыграли, но факт желания зафиксирован.

В январе 1950-го хозяин звукозаписывающей SMC наткнулся на музицирующего Хардина, ему так понравилось, что пригласил в студию. Из записей сделают альбомы, «Moondog» (1969) и «Moondog 2» (1971). А наткнулся потому, что с 1943-го по 1974-й Moondog был уличным музыкантом. Его точка – угол 53rd Street и 6th Avenue, Manhattan. Это такой угол: по 53-й направо сразу будет МОМА, а вниз по 6-й, через два квартала – Radio City Music Hall. Офис SMC был неподалеку на 5-й.

Лунным псом, Moondog’ом Хардин сделался в 1947-м, думая о каком-то «псе, вывшем на Луну больше, чем любой другой». Он ходил в длинном плаще, у него длинные волосы и рогатый шлем на голове. Шлем потому, что из-за волос и т. п. его стали называть Христом, а Хардину христианство не очень-то. Решил одеваться так, чтобы без этих ассоциаций, пошил скандинаво-мифологический наряд. Ну, стали называть «Викинг с 6-й авеню» (The Viking of 6th Avenue).

Отчего-то Хардин мечтал о Германии, называл ее «Святой землей со священной рекой» (это Рейн). Получилось, уехал в Recklinghausen. Из Эссена в Дортмунд, а в Бохуме свернуть налево, там недалеко. К одному из клипов комментарий (Manfred Ostrowski): Moondog lived and composed in my tiny hometown Oer-Erkenschwick on the northern rim of the dying industrial Ruhr Area (Germany) for many years. And I saw him frequently standing in Recklinghausen not knowing that I was passing by a music genius.

В «The Last Concert» (1999) он за фортепьяно. В «Marimba Mondo 2» оно будто препарировано, но, похоже, играет на чем-то самодельном: изобретал себе инструменты. Их много, что ли, ситуационно их строил. Есть сайт MOONDOG’S CORNER, https://www.moondogscorner.de – немецкий, там статья Moondog’s Instruments. Перечислены Тримба (Trimba), треугольный ударный; изобрел в конце 1940-х. Небольшая треугольная арфа, известна как У, The Oo. The Tuji, – инструмент из девяти настроенных деревянных… Nine tuned wooden pegs, а я не музыкант. Что тут pegs? Прищепки? Теоретически возможно. The Utzu, небольшая клавиатура, настроенная на пятинотную китайскую шкалу (? – tuned to the five note Chinese scale). The Uni – семиструнная цитра. Хюс – треугольный струнный, играл смычком. Hüs из норвежского, означает дом. Сам делаешь, называешь как хочешь. Другие звуки. Не фрик, не хара́ктерный герой. Минималисты (Гласс, Райх) считали его предшественником.

Обиходные дела в пространстве филиделей: некто практически невидимый, но существовавший. Неважно, что мог быть стечением обстоятельств. Чуть мультипликационная версия жизни, уместная форма ангела для Совсем Нового времени: из ниоткуда, живет как получилось. Известно даже пространство, откуда он появлялся, Муундог не бомж, у него на Манхэттене квартира. Как дом на небесах. Идеально, чтобы пребывать и действовать тут. Впрочем, он слеп. Можно сделать новую оперу, сиквел: это ж взрослый Томми, который восстановил все, кроме зрения, органы чувств.

Radetzsky March

Там ссылки:

The Prodigy – «Out Of Space» (Official Video).

African Princess – «Jah Children Cry 12’», 1980.

«10’ Pablo Moses Music Is My Desire» (2010 Remastered Version).

Babylon Dub – «King Tubby».

Перейти на страницу:

Все книги серии Художественная серия

Похожие книги

Кредит доверчивости
Кредит доверчивости

Тема, затронутая в новом романе самой знаковой писательницы современности Татьяны Устиновой и самого известного адвоката Павла Астахова, знакома многим не понаслышке. Наверное, потому, что история, рассказанная в нем, очень серьезная и болезненная для большинства из нас, так или иначе бравших кредиты! Кто-то выбрался из «кредитной ловушки» без потерь, кто-то, напротив, потерял многое — время, деньги, здоровье!.. Судье Лене Кузнецовой предстоит решить судьбу Виктора Малышева и его детей, которые вот-вот могут потерять квартиру, купленную когда-то по ипотеке. Одновременно ее сестра попадает в лапы кредитных мошенников. Лена — судья и должна быть беспристрастна, но ей так хочется помочь Малышеву, со всего маху угодившему разом во все жизненные трагедии и неприятности! Она найдет решение труднейшей головоломки, когда уже почти не останется надежды на примирение и благополучный исход дела…

Павел Алексеевич Астахов , Павел Астахов , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Книжный вор
Книжный вор

Январь 1939 года. Германия. Страна, затаившая дыхание. Никогда еще у смерти не было столько работы. А будет еще больше.Мать везет девятилетнюю Лизель Мемингер и ее младшего брата к приемным родителям под Мюнхен, потому что их отца больше нет – его унесло дыханием чужого и странного слова «коммунист», и в глазах матери девочка видит страх перед такой же судьбой. В дороге смерть навещает мальчика и впервые замечает Лизель.Так девочка оказывается на Химмель-штрассе – Небесной улице. Кто бы ни придумал это название, у него имелось здоровое чувство юмора. Не то чтобы там была сущая преисподняя. Нет. Но и никак не рай.«Книжный вор» – недлинная история, в которой, среди прочего, говорится: об одной девочке; о разных словах; об аккордеонисте; о разных фанатичных немцах; о еврейском драчуне; и о множестве краж. Это книга о силе слов и способности книг вскармливать душу.

Маркус Зузак

Современная русская и зарубежная проза