Проводник

Я переместил свое внимание обратно на Скаута, который широкой улыбкой завладел вниманием жницы.

- Ты вообще хоть когда-нибудь думаешь о чем-либо еще?

- Иногда. Но точно не сегодня, - он встал и провел пальцами по кудрям. - Не возражаешь, если мы поговорим об этом позже?

Я закатил глаза и отмахнулся от него.

- Иди.

Я отступил, смутно осознавая, что Аная заняла место с другой стороны от меня.

- Эй, что с тобой случилось? - Она пристально осмотрела меня. - Меня отправили на одну из твоих жатв. Почему ты не взял ее?

Я наблюдал, как Истон один занял место у дальней стены. Поймав мой взгляд, он растворился в тени часовой башни.

- Осложнение.

Она проследила за моим взглядом туда, где стоял Истон.

- В чем его проблема?

- Он говорит, что я - эгоистичный ублюдок.

Аная похлопала меня по руке и улыбнулась.

- О, Финн... Милый, это потому что ты такой и есть.

Я не смог сдержать смех. Ну, по крайней мере, девушка была честна.

- Ничего себе, спасибо, Аная.

- Я не говорила, что это плохо, - она посмотрела куда-то вдаль. - Это то, что случается, когда влюбляешься.

Я искал клочок солнечного света в тяжелых облаках над головой.

- Ты когда-нибудь была эгоистичной скотиной?

Аная вздохнула и провела носком своей сандалии по стеклянному полу. Звезды следовали за ней, оставляя за собой похожие на дымку следы лазурно-золотистых полосок в беспросветном небе. Когда я уже не думал, что она ответит, она сказала:

- Да. Я однажды любила кое-кого. Очень сильно любила.

Зазвучали трубы, препятствуя мне расспросить ее побольше, и Бальтазар встал за трибуну на верхней ступени лестницы, окидывая взглядом море кресел, в которых мы сидели. Его белоснежное одеяние плотно облегало широкие плечи. Белокурые волосы слегка касались шеи. Все в нем казалось юным и новым, за исключением глаз. Уголки были сморщены возрастом и держали в себе слишком много лет чтобы сосчитать. Перед тем как заговорить, его глаза встретились с моими, разочарование затуманило его взгляд. Это было так похоже на взгляд, которым обычно смотрел на меня отец, что мне стало больно внутри.

Наконец он отвернулся, внимательно осматривая толпу.

- Похоже, что некоторые из вас не помнят правил, - он сложил пальцы в замок за спиной, и все, что я мог услышать, был звук призрачных волн, накатывающих, отступающих, а потом повторяющих все сначала. Никто даже не смел дышать.

- Это не сложно. В вашей загробной жизни нет большого секрета. Вы собираете души, которые уходят из жизни в назначенном для вас месте. - Его серебристые глаза уперлись в меня, а затем он отвел взгляд. - Когда вас вызывают на жатву, вы не игнорируете этот зов и не возвращаетесь с пустыми руками.

Шокированный шепот кружился в толпе, становясь громче, и я неловко поерзал в кресле.

- Вы невидимы для живых. Вы не касаетесь живых. Вы не общаетесь с живыми, - Бальтазар ударил ладонями по золотому аналою. Хлопок прошел рябью сквозь туман. - Я ясно выражаюсь?

Аная ущипнула меня за бок. Как будто мне было нужно, чтобы она довела до моего сознания его мысль. Я нарушал каждое вообразимое правило. Время всех растрачивалось из-за меня. Я уже знал это. И это ничего не меняло. Это не меняло того факта, что Эмма была бы мертва в течение недели, если бы я делал то, что они все требовали и ушел бы. Но, ладно. Я все еще мог делать это. Бальтазар ведь не следовал за нами везде... мне просто следовало быть более осторожным, чтобы никогда не материализоваться. В конце концов, я провел два года, не касаясь ее. Сегодня это было импульсивно. Сегодня это было необдуманно. Я не мог позволить этому случиться снова.

Аная посмотрела на меня и закатила глаза, словно она могла прочитать мои мысли. Я проигнорировал ее и съежился еще больше в своем кресле.

- И на более легкой ноте, - сказал Бальтазар. - Я отмечу, что некоторые из вас не имеют понятия о периоде текущего времени. Я знаю, что для некоторых из вас, кто веками набирал опыт, это может показаться глупым, но вам будет удобнее переносить души, если они будут помогать. Они помогают, когда чувствуют себя комфортно, и они чувствуют себя комфортно благодаря тому, что знают. Потребуется лишь секунда, чтобы придумать себе новый образ.

Он хмуро посмотрел на жнеца, одетого в коричневые панталоны, белый взъерошенный вверх и черный плащ с капюшоном.

- Дариус, ты даже в меня вселяешь ужас. Займись домашней работой, - улыбаясь, он хлопнул в ладоши. - Ну ладно, народ. Возвращайтесь к работе. Мертвые не заберут себя сами.

Я посмотрел на Анаю в то же время, что и она на меня. Она была одета в простой белый сарафан с коричневым кожаным ремнем, за которым крепилась ее коса. Золотые гладиаторские сандалии были зашнурованы на ее тонких икрах. Они подходили под золотую ленту, обвивающую ее бицепс словно змея.

- Когда ты в последний раз меняла свой стиль? - спросил я.

Она пожала плечами.

- Не важно. Некоторые взгляды вечны. Кроме того, у меня образ чистоты, Финн. Мы все не можем ходить везде так, словно мы только что отработали смену в Гэп[6].