Проводник

— Ну ещё бы не спать, — хмыкнул Макс. — После такого-то пойла. Вы бы ему ещё стакан вискаря накатили…

— Что?

— Я говорю, неужели у вас тут нигде врача получше, чем Великий Мвамба не нашлось?

Абориген на несколько секунд завис, осмысливая сказанное, и важно кивнул.

— Получше есть. Но далеко отсюда, — замялся, воровато понизив голос. — И ещё он плохой…

— В смысле, плохой? — прищурился Макс. — Сдаётся мне, дружище, ты опять что-то малость со словами напутал. Понимаешь, слова получше и плохой имеют совсем разный смысл. Это как верх и низ, если ты понимаешь, о чём я…

— Нет, — покачал головой Мбисин. — Я сказал всё верно. Вирему самый великий колдун, это все знают. Но злой.

— Злой? И что же в нём такого злого?

— Здесь, — Мбисин коснулся груди. — Когда нельзя лечить, он берёт душу.

Макс постарался сохранить полную невозмутимость.

Похоже мужик немеряно крут. Это же надо столько лапши простофилям навешать. И главное, не абы кем, а самим дьяволом заделался. Небось, контракт кровью, копыта, сера из ушей, все дела. Господи, и это не какое-нибудь захудалое средневековье, а шестидесятые года двадцатого века. Гагарин уже в космос полетел, а тут всё ещё оптовая торговля человеческими душами…

— Да ты что, даже саму душу? Это как, в уплату долга что ли?

— Нет, — покачал головой Мбисин. — Душа…

Ребёнок вдруг застонал и приоткрыл глаза.

— Держи его! — предупредил Макс, обеспокоенно глянув на капельницу. — Не дай ему встать!

Вот чёрт, как это всё не вовремя. Ещё бы минутки три подождать. Раствор почти на самом донышке остался. Если сейчас выдернуть, всё лечение кобелю под хвост…

Мбисин что-то прошептал и ласково погладил Дигу по голове.

— Ой! Масса Джон, он сильно мокрый!

— А ты что думал, — проворчал Макс. — Так и должно. Злой дух водой выходит. Да ты сам не дёргайся, держи его, держи…

Заслышав голос, Дигу повернул голову и уставился испуганным взглядом.

Макс ободряюще улыбнулся и помахал рукой.

— Привет-привет! Слушай, дружище, скажи ему, что ничего страшного. Я доктор, и мы его лечим. Пусть успокоится.

— Не волнуйся, масса Джон. Я уже сказал ему, что ты белый колдун.

— О господи, час от часу не легче! Мбисин, я, кажется, сказал тебе успокоить его, а не напугать. Какой я тебе, к чёрту, колдун?

Абориген виновато улыбнулся.

— Не ругайся, масса Джон. Наш язык не знает слова доктор. Лечить, значит прогнать злого духа. Поэтому ты колдун. Да ты и сам так говорил, помнишь?

— Ладно-ладно, — отмахнулся Макс. — Колдун, так колдун.

В конце концов, вирусы и микробы можно считать очень злыми духами, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Значит в какой-то мере доктор тоже колдун, тем более оба бормочут непонятные слова и потчуют больных всякими неприятными на вкус штуками, правда с разным результатом…

— В общем, называй меня как хочешь, но только держи Дигу.

— Я держу его, держу! — несколько нервозно отозвался Мбисин, с силой наваливаясь на малыша.

Ребёнок повернул голову вниз, с ужасом оглядел руку с торчащей иголкой и что-то едва слышно прошептал.

— Чего он? Боится? Cкажи что…

— Масса Джон, он сильно просится пи-пи!

— О, господи…

Глава 23

Налетевший с кормы ветерок принёс благоухание сложного амбре. Макс недовольно поморщился и задержал дыхание.

Ну и вонь. Наверно так же изысканно будет пахнуть прогорклый на солнце слегка подсоленный бегемот. Пожалуй, так оно и есть. Судя по жирной ляжке, опять что-то из болотных кабанчиков. Благодарные родственнички обеспечили на дорожку свойским провиантом от всей души. Аборигенам с лихвой хватит на месяц. Самому есть такую дрянь точно не стоит. Пронесёт со свистом, и целый ящик лекарств не поможет. А эти ничего, сидят, жуют, смеются. Видно непростая травка вчера под кабанчиком коптилась…

Словно в подтверждение мыслям, Бонту непринуждённо отмахнул мачете очередной небольшой лоснящийся жиром кусочек грамм на триста, и жадно впился зубами.

Макс невольно закашлялся, поспешно отвернулся и ожесточённо сплюнул за борт.

Нет, в самом деле, сколько можно так отъедаться? Вот ведь лужёные желудки, второй день пошёл. Пир по поводу успешного избавления от злого духа закатили нешуточный. Лесные охотничьи деликатесы, жареные деревенские куры, овощи-фрукты не в счёт. Памятуя о многочисленных наставлениях Мигеля, пришлось скрепя сердце отказаться от подношений. Но тактично. Дескать, извините дорогие мои, у вас всё так вкусно, особенно консервы и хлеб, но вкушать ваши щедрые дары не могу. После сеанса экзорцизма нужен строгий пост. Духовное самоочищение. Но на пиру посижу, дабы усмирить плоть. Особенно перед таким-то количеством еды. Народ потрясённо переглянулся и проникся глубочайшим уважением. Мбисин едва успевал переводить хвалебные оды.