Проводник (ЛП)

— Куда ты идешь?

— Раздобыть немного еды. А ты не голоден? — Она вытянула пару хлопковых шорт и толстовку из сумки с вещами. Когда она осторожно потянула вверх свою нежно-розовую кофточку через голову, поправляя ее у швов на шее, и бросила ее на пол, у меня что-то опустело глубоко в животе.

— Хм… Я больше не могу раствориться прямо в воздухе. Тебе нужно сначала попросить мня об этом. — Во рту у меня пересохло, и я чувствовал, как сердце подпрыгивало туда, где оно быть не должно. Мне следовало бы отвернуться, но я не мог оторвать глаз от ее длинной, залитой солнечным светом спины.

— Я никогда не просила тебя уходить, Финн. Ты сам принимал это решение.

Я сглотнул и провел рукой по рту, следя за тем, как она надевает толстовку через голову и просовывает каждую длинную ногу в шорты. Я ни разу не видел, как Эмма переодевается, но теперь я увидел это, и я ни за что в мире не отдал бы это воспоминание.

— Ты голоден? — Она остановилась у двери и сдула прядь волос с глаз.

Я нервно рассмеялся, адреналин все еще приливал к ушам. Она и не догадывалась.

— Думаю, да.

Эмма вернулась с двумя дымящимися чашками кофе со сливками, сахаром и тарелкой, полной черничных кексов. Первый же кусочек черники и теплой выпечки взорвались у меня во рту, едва не расплавив меня. Я не пробовал еды так долго. Мне пришлось приложить много усилий, чтобы не застонать, пока еда растворялась у меня во рту. Эмма сделала маленький глоток кофе и улыбнулась, следя за выражением моего лица.

— Что? — спросил я, вытирая языком обратную сторону руки и глотая.

— Ты выглядишь так, будто пребываешь на Небесах.

Сидеть здесь, смотреть в ее глаза, соприкасаться коленями и посылать тем самым взрывные волны тепла по моим бедрам, я подумал, что возможно я и был на Небесах.

— А кто сказал, что я не там?

Я ухмыльнулся и наклонился сквозь крошечное пространство между нами, чтобы прижаться моими губами к ее. И Бог подсказывал мне, что она была куда вкуснее, чем кекс в моей руке, поэтому я оставил его в покое, чтобы притянуть ее поближе. Эмма прикусила губу и вырвалась из моей хватки.

— Что такое?

Она держала мою руку на ее коленях, водя кончиком пальца по внутренней части моей ладони.

— Мой папа… — Боль мелькнула на ее лице.

— Что такое? Скажи мне.

— Мэв сказала мне, что папа отправился в Ад. — Она подняла глаза, они были полны непролитых слез. — Это правда? Я не буду обвинять тебя во лжи, если это так, но…

— Эмма. — Я схватил ее за руки. — Он не в Аду. Она пыталась по больнее ранить тебя. Клянусь тебе, он в Раю. Он счастлив. В покое.

Эмма кивнула, и ее плечи опустились, но под поверхностью все еще было что-то хрупкое.

— Что случилось в том доме, Финн?

Я глубоко вздохнул и расслабился.

— А что?

— Потому что Кэш… с ним что-то не так. Он действительно не говорил со мной после того, что мы натворили той ночью, но здесь есть что-то большее. Я не чувствовала ее после пожара, но что, если это Мэв?

— Это не Мэв, — сказал я.

Эмма широко распахнула глаза.

— Ты уверен?

Я сжал руку Эммы и закрыл глаза. Моя сетчатка загорелась при воспоминании о душе, вытянутой из девушки, которую я люблю. Следя за тем, как Мэв закрадывается под ее кожу, словно это была шуба. Я распахнул глаза и улыбнулся так сильно, как только мог.

— Я уверен. Она никогда не вернется.

— Это отлично, но Кэш… — Эмма покачала головой. Мы должны помочь ему.

— Поможем. Мы исправим это, независимо от того, что это.

— Обещаешь?

Я кивнул и пополз вверх по ее телу, мягко прижимая ее к матрасу.

— Обещаю.

Пружины матраса скрипели под весом наших тел. Одеяла переместились и съехали. Я улыбнулся против щеки Эммы, задаваясь вопросом, как что-то настолько малое могло сделать меня настолько счастливым.

— У нас еще много забот, — сказала она, соединяя руки у меня на спине, чтобы притянуть меня ближе. — Например, где ты будешь жить?

Я кивнул, вдыхая ее аромат.

— Знаю. — Тепло моего дыхания заставило ее вздрогнуть, нежное легкое колебание высокой температуры прокладывало себе путь вниз по ее позвоночнику, затем обратно вверх через мой, как будто мы были единым целым, а не двумя отдельными личностями. Я провел кончиком пальца по ее ноге, начиная от колена, потом выше и выше, пока мои пальцы не сдались и не сжались на ее бедре. Эмма накрыла мою руку своей, ее глаза горели синим, как жарким пламенем.

Я хотел поцеловать ее. Черт, я хотел сделать намного больше, чем поцеловать ее. Но я не сделал. Вместо этого я убрал прядь волос с ее глаз и провел пальцами рядом со швами на ее шее. Гнев жег мои внутренности как кислота, зная, что, несмотря на все остальное, Мэв навсегда отметилась на Эмме.

— Ты знаешь, что не обязан быть со мной, верно? — спросила она мягко, ее глаза уставились на мое горло вместо лица. Ее ресницы задевали нежное пятно под моим подбородком каждый раз, когда она моргала.

Я поднял ее подбородок, так чтобы она посмотрела на меня.

— О чем ты говоришь?

— Не хочу, чтобы ты думал, что должен мне, или, что ты обязан быть со мной. Теперь у тебя есть тело, второй шанс на жизнь. Что, если через некоторое время ты больше этого не захочешь?