Проводник по невыдуманному Зазеркалью. Мастер О́ЭМНИ: Приближение к подлинной реальности

он вообще теперь очень часто грустил, когда же натыкался на сломанную кем-то ветку, на вытоптанную кем-то траву, на пятна крови и клочки шерсти после чьего-то обеда, — ‘тогда садился енот на землю, обхватывал мордочку лапами и тихонько плакал; его тёплые блестящие глазёнки становились неподвижными и огромными, как заледеневшие листья лопуха… он чувствовал, что в этом мире, где всего стало очень-очень много, — не стало чего-то самого важного, самого необходимого…но он никак не мог вспомнить: что ЭТО такое и как ЭТО вернуть.

и енот стал бегать по Лесу — звать всех — в Лесу живущих — на большую поляну! он хотел узнать, он хотел спросить про ЭТО (самое важное, главное, необходимое!)…ведь не может же быть, чтобы среди великого множества всяческой живности никто не знал про ЭТО!!!..ну уж кто-нибудь да знает!!

…все-все, кто приходил, приползал, прилетал на поляну — громко поздравляли енота: с Днём Рождения, с Новым годом….ну да и вообще — с праздником, все-все решили, что если уж их пригласил этот немного ненормальный, но тихий и милый зверёк, то, верно, на какой-то свой праздник.

…и никто, никто-никто не слушал его. да и зачем? то, чего на самом деле хотел енот — вовсе никого не интересовало…

его хватали за лапы, хлопали по спине, расспрашивали о здоровье… а ещё — предлагали уйму всяких подарков: и роликовые коньки, и новую трубку с золотистым янтарным мундштуком, и большущий непромокаемый зонт с крупными синими горошинами по краям, и множество

других полезных, ценных вещей! а енот, маленький

добрый лохматый енот, всё больше и больше съёживался, пригибался, сжимался — уменьшаясь на глазах, пока не уменьшился до размеров мухи, а уменьшившись: радостно зажужжал, затрепыхал в воздухе крылышками и улетел, оставив всю честную компанию в недоумении по поводу происшедшего

ПОЕЗДА…

1

взгляда единым прыжком — вцепливаюсь в уходящие поезда, умоляя: возьмите, возьмите, возьмите меня с собой!..

нет, не берут… да оно и верно, — мне же совсем в другую сторону…

…а поезда уносятся… и, уносясь, оглядываются виновато, подрагивают могучими телами (ну — будто бы подми-

гивают утешающе)… уносятся — и исчезают вскоре в подалёковой глубине, а я всё смотрю… смотрю… смотрю

(замечаю: всё ближе к моим стоянкам, к упадновеньям моим бреюшим, исконная первопричина перепетый, — штормоликих, оскаленных сиюминутной мольбой…; приближаясь — вжимается в плоть, неотрывно.

что я теперь?: сквозная дыра на перепутье миров?…игрушечный мячик заблудший, превосходящий размерами все непреложные факты? суетный вымысел? непрочнопорочная ткань на замерзающей спине?…; воспроизведение вне трафарета, но дрожащей рукой…)

ну, а поезда я будто бы сопровождаю их; будто бы

сопроникаем мы — вместе — в глуби те, что мерещатся им одним.

и им — непоседливость моя не в тягость.

2

простынностью пёстро-червонной осень моя больше не отягощает земли, нежная очевидность, не требующая пояснений и сопроводительных ярлыков, — она повсюду, не нужно даже наклоняться в собирательном экстазе, чтобы доверху набить ею карманы.

приходит (невесть откуда) притопленный — слышный чуть — вызвон колокольцев; нисходит в приходе своём, осеребряет.

вот и себя различаю в прозрачи озёрной ветвяных колыханий: не ощупывая, не обглядывая, — различаю до чёрточки… и беру за руки… и подхожу к краю.

3

то, что увижу я сегодня, будет моим и вашим, но не попеременно, нет, а — одноохватно: моим-и-вашим. это обнадёжит, приподнимет над. это мостик раскинет над стоязыкими струнами бытия и позволит пройти по нему…а пройдя по мостику — кто ж усомнится в себе отныне? кто закручинится?…!?!

4

…ив эту ночь, как и в ночи прежние, тянут деревья вверх ветви (вздымают напряжённо), готовясь стряхнуть с себя человека, и кошки и псы и стрекозы — лапы вверх тянут, норовя, и горбится вверх асфальт.

…как колкие соринки с одежд — с себя стряхиваю человековость и выхожу на балкон, и вытягиваюсь вверх, — вверх истягивая из себя руки, пропятнённые дрожью; ладони мои покачиваются раскидистым пальмовым многолистьем: …над улицей, над домами, над тишиной…

5

…и поезда-узнавая! — кидаются со всех ног в мои объятия; оглядывают, обстукивают, тормошат, они расспрашивают меня о моей жизни, моих мечтах… о! их лопотание переполняет меня, насыщает мою протяжённость:…согрели…согрели… приголубили…

сажусь на землю, обнимаю руками колени, — глубоко вдыхаю (вдыхаю! вдыхаю! вдыхаю…) воздух; с жадностью вынырнувшего из пучин вдыхаю воздух, время праздника настало, и вокруг всё — празднично, всё хороводится.

о!

несомненно: в хороводье этом найдётся и для меня местечко

ЧТО Я УВИДЕЛ, КОГДА, ВЫПИВ ЧАЮ И СКУШАВ БУЛКУ С КУСКОМ СЫРА — ВЫГЛЯНУЛ НА УЛИЦУ

лежу я на гладком асфальте; лежу ровнёхонько и вытянулся весь, как доска, машины по мне проезжают, не чувствительные вовсе к моему лежанию; будто б нарисован я, и нет во мне никакой помехи колёсному передвиженью, ходят люди, цокают коготками птицы.