Проводник (СИ)

— Твоя сила, как я и говорил, это ничто. Зона ноль, если хочешь, ты сможешь отменять любое действие, связанное с самой силой. Сводить к Нолю всё. В день твоего тридцатитрёхлетия Кристиана будут приветствовать на великой пирамиде, построенной вокруг Кали, в этот момент они хотят завершить свой план по свержению остальных рас. С помощью Люмоса они заставят всех забыть о своих богах, и заставят их же богов уничтожить свои расы в последние минуты своего существования. Останови их, потому что на тебя не подействует сила Люмоса, если ты сам не захочешь. (Хаос)

— Я сделаю всё, что ты скажешь. (Т^Аон)

Последний день старой истории.

— Великий народ Государства объединённых рас, в этот тёмный день, когда война стоит у каждого порога, и мы не можем не сплотиться, и не можем себе позволить стоять в стороне, великие судьи и совет Архитекторов, во главе со мной, приняли решение стереть границы и выжечь нетерпимость ясным взором! И если наши помыслы чисты, то на зов наш откликнется он, Люмос Свет Истины! И каждый народ должен взмолиться к своим богам в просьбе принести справедливость. Как высшая ступень суда, каждый бог сам решит, насколько вы достойны своих жизней.

Вещал с вершины пирамиды новоиспечённый «Проводник», некогда бывший Кристианом, верным братом Т^Аона, стоявшего по правую руку от него. Сзади «Проводника» стояли неподвижными статуями Керус и Понтий.

— Люмос!

Выкрикнул «Проводник». Небеса разошлись и, мерцая перламутровым светом, спустилась огромная человекоподобная фигура.

— Закрой глаза, Люмос!

Это выкрикнул уже не «Проводник», голос принадлежал Т^Аону, стоявшему за спиной у «Проводника». Правая рука его была глубоко в спине у Кристина, а ладонь с ещё бьющимся сердцем немного выпирала из груди.

— Кристиан, убив большую часть моего народа, вы вырвали мне сердце, теперь ты чувствуешь, как это? А желая убить ещё миллионы под предлогом того, что их боги разочаровались в них, вы стали ещё хуже тех, кому приносят человеческие жертвы.

— Но как?

Прохрипел уже теряющий сознание «Проводник».

— Кристиан, проводники — это ключи, которые должны открывать двери между богами и их народами. Так вот, вы не думали о том, что есть и замки, которые должны закрывать эти двери. Назовём это отрицательным фактором.

За спиной Т^Аона в недоумении корчились Керус и Понтий, не в состоянии пошевелиться.

— Т^Аон, ты не должен был убивать его, его звание перейдёт следующему.

Зарычал голос в голове Т^Аона.

— Его некому будет обучить. И ты думал, я полностью тебе поверю!? Как же, выпустить Хаос. Вы все и есть корень проблемы, всех богов и «проектов» нужно изолировать, оставив лишь одного, и то не существующего, чтоб они верили, но ничего не получали, как бы не просили. Ты, кстати, молодец, что предложил построить для себя тюрьму, из которой тебя никто не сможет выпустить. Но есть ещё одна проблема, разница рас. Я сотру ваши воспоминания о том, чем отличаются расы, оставив только память о том, что вы все одна самая слабая и ничтожная раса, которая из-за своей трусости чуть не уничтожила весь мир, чтоб вы боялись сами себя. Ах да, чуть не забыл. Люмос, открой глаза.

Произнёс последние слова Т^Аон, раздавив сердце проводника в руке. В этот миг Люмос открыл глаза, озарив светом весь мир, подчиняясь приказу нового хозяина.

— Не так быстро, сопляк.

Зашипело в голове Т^Аона.

— Держи подарок, хочу, чтоб ты увидел всё моими глазами. Хоть мне теперь и придётся собирать себя по частям лет так 500, но ты забудешь дорогу домой и забудешь, кто ты такой. (Хаос)

В этот миг глаза Т^Аона изменили цвет, и он увидел, как вспышка света пронизывает всё сущее, в последнее мгновение успев закрыться барьером, которым удерживал Керуса и Понтия, дав им возможность испариться. Чувствуя, как теряет сознание, он слышал слова в голове.

— Ты великое ничто, ты ноль…

Глава № 23

Лучи света пронзали пространство прямо перед маской, струились и перетекали, но не распространялись дальше полуметра от головы Ноля. Всё замерло, но не было признаков присутствия того, из-за стены. Время остановилось на совершенно другом уровне. Если «за стеной» ты становился невероятно быстрым, чтоб соответствовать частоте восприятия того пространства, то в этот раз само пространство и материя времени стояли на месте.

— Почему я осознаю себя? (48)

— Правильный вопрос, а главное, как ты это делаешь, где и зачем.

Ответил мне весёлый старческий голос.

— Почему-почему, думаю, стоит взглянуть на твои штаны сзади, там наверняка написано, насколько ты обделался.

Сказал ещё один голос с более грубыми нотками.

— Ну обделался и что, сам-то ты будто не обделывался? В ваше время вообще никакой санитарии не было. Обделывались где и когда попало. А если бы Виту в таком состоянии бы увидел, то твоё место раньше времени бы заняли, смельчак.

— Ну вот, опять эти голоса, как-то не вовремя вы заседание устроили. (48)

— Ты до сих пор думаешь, что мы просто голоса в голове?

— Идиот, мы проводники. Части твоего и общего сознания.

— А почему я вас слышу, и почему время стоит, и почему я не могу пошевелиться? (48)