Проводники света (СИ)

  Тьма расступилась, и увидел он вокруг ровный тихий полусвет, ибо не катится над миром мёртвых небесная телега Даждьбога, однако видно всё хорошо, пусть и нет ярких красок. Сам Колояр остался здесь тем же волком, только серым - совсем съела Навь его солнечную рыжесть, тенью бесцветною сделала. Оглянулся юноша и увидел тёмную ленту реки - далеко ли, близко ли, никак не ясно почему-то, лишь серые тени на берегу движутся, откуда и куда - не постичь.

  - Река Забвения, - проследив за его взглядом, сказал Белогор. - Стоит её перейти, как перестаёт душа помнить, кем в жизни была... но наш Чёрный волкодлак не там, раз ты чуешь его, ты ведь чуешь?

  Колояр повёл носом: о да! дух Чёрного не пропал, здесь он ещё, здесь! В преддверии Нави.

  Пустился он тогда по следу, во всю прыть, лапами от земли мощно толкается, а по виду всё будто бы на том же месте остаётся, жуть берёт, да и Белогор странным образом за волчьим бегом легко поспевает - вот диковина!..

  А потом вдруг - раз! - и вот он, прямо перед Колояром: тот самый чёрный волк - учуянного духа источник.

  - Кто ты? - спросил юноша, внезапно обнаружив, что стоит вроде как человеком, хоть и неплотным: текучим и тенистым одновременно - чувство, словами неописуемое. Осмотрел своё "тело", взгляд обратно на найденного волкодлака перевёл, а он тоже уже не волк, а человек.

  - С чего бы мне тебе называться, волчок рыжий мелкий?

  - Не хочешь внуку, мне назовись, - прищурился Белогор. - Не из нашего ты роду, и не из соседских - никогда не видал тебя раньше.

  - Из дальних мест, выходит! - подхватил Колояр, с любопытством разглядывая незнакомца.

  Лицо у того было узкое, глаза и волосы тёмные, точнее в свете Нави не определишь, губы как нитка, подбородок крупный, телом сух и жилист, в плечах широк, ноги крепкие.

  - Не из ваших я, - мрачно ответствовал муж. - Но с тобой, белоголовый, говорить стану, вижу - старше ты меня, опытом мудрее, да и правильный, раз в Слави обитаешь... Я бы тоже туда хотел, да не вышло. Чурославом меня зовут, я с далёких земель, за пять сотен вёрст от вашего племени. - Он глубоко поклонился Белогору. - Воеводой вещим был, пока стрелы степняков меня не сразили...

  - А я ведун Белогор, - представился Колояров дед и, к великому изумлению внука, ответно поклонился Чурославу - в пояс!

  - Разорвать он меня хотел! - не удержал ярости юноша. - Кишки выпустить!

  - А почто ты рыбку мою золотую украл, волчок?!

  - Украл?! - взвился Колояр. - Я?

  Мигом обратился он волком и бросился было на обидчика, однако Белогор, с необычайным проворством, прыгнул и, сжав бока внука железной хваткой коленей, удержал на месте, приговаривая:

  - Не смей пререкаться со старшими! Имей терпение выслушать.

  Со старшего, правда, старик тоже ответа потребовал:

  - Неладно такими словами бросаться, Чурослав! Лучше бы объясниться тебе, пока поздно не сделалось. Пусть ты и воевода, внука в обиду не дам. Рассказал он мне, откуда рыбка: дева Нега ему подарила!

  - Что? - зрачки мужа вспыхнули красными точками. - Да как смеет он перечить старейшинам?! Моя это рыбка, мне дар особый!

  - Не его это дар!! Неправда! Не его! - не помня себя от ревности, выкликнул Колояр, ужом выскользнув из дедовой хватки и став в облике человека.

  - Те, кто в Нави, говорят правду! - жёстко осадил Белогор юношу, одновременно ухватив за руку, - пальцы как клещи - не вывернуться. - Небылицы сочинять только живые способны, запомни сие, Колояр, намотай на ус! Но и тебе я верю, не мог ты мне, деду своему, небывальщину такую про Негу сказывать. Не то здесь что-то, Чурослав, сам погляди! - призывая его к миру, дед вытянул свободную руку раскрытой ладонью к груди воеводы. - Ты старше и внука моего много мудрее, стало быть, разумеешь: коли Нега вам двоим один и тот же дар посулила, знать, вражду между вами нарочно посеяла и взрастила!

  - Нет! - ожесточённо мотал головой Колояр, не помогала даже впитанная с детства покорность безраздельной власти старших. - Нет! Она любит меня! Меня!!

  При слове "любит" Чурослав скрипнул зубами и сжал кулаки, но с собой совладал - видно, зацепили его слова Белогора, мысль новую пробудили. Красные огоньки в зрачках погасли, он отступил и прищурился, глядя мимо собеседников вдаль, словно вспоминал что-то.

  - Раскумекать нам надо, что делается, - медленно опуская руку, веско проговорил Белогор. - Неладное с молодым творится, совсем разума лишился! Да не по своей вине, как мне видится... Согласен ты, воевода?

  - Согласен, - спустя долгие, томительные мгновения, произнёс тот. - Расскажу я вам, как у меня дело было, там и раскумекаем. Ты, Белогор, только внучка своего угомони, чтоб слушал с должным почтением...

  - Повинись! - сухо потребовал от Колояра Белогор. - Не враги мы, а соратники, и дело сейчас у нас общее.

  - Прости, воевода Чурослав, - под напором двух пар мудрых глаз, выдавил юноша.

  Хоть в груди всё так и горело от ревности, умом-то соображал он уже, что и правда что-то не так с Негой, ой, как сильно не так!.. Несообразности, как верно подметил дед. Колояр поклонился, коснувшись рукой земли.