Проводники света (СИ)

  - Да брось! Я ведь не только для вас, я и для себя тоже стараюсь. Да, постоянно торчать среди людей для Богов болезненно, даже разрушительно, но не время сейчас о себе беспокоиться. Впервые за пятнадцать веков у нас появился шанс вылечить Мировое Древо, и ради этого мы должны быть готовы на всё!

  Вера слушала их разговор, не открывая глаз, в ней билось понимание чего-то очень важного, но она никак не могла вытащить его на поверхность. Слова "Мировое Древо" заставили её вздрогнуть. Вспомнилось, как исполинский ствол лопнул возле самой земли, извергнув нечто чёрное, живое, текучее... - это был момент, когда лысори присосались к человечеству, чтобы обжирать души мёртвых, и она его видела, как и много чего ещё, но мысли слишком быстро скользили, ни одну невозможно поймать за хвост.

  Порывисто вздохнув, Вера распахнула веки. Она лежала в палатке, Жарков с Богом стояли у входа.

  - Очнулась! - констатировал Велес. - Будь здрава.

  Он выглядел как человек: ослепительно красивый, аккуратно постриженный мужчина лет тридцати, в джинсах и куртке, но Вера отчётливо помнила трёхметрового гиганта с двумя мощными рогами, гривой тёмных волос, бородой и усами до пояса, лунным светом в глазах и серебряным посохом в руках. Образ был ярким и словно бы постоянно стоял за спиной у Бога, не давая забыть, кто он на самом деле такой.

  - Приветствую тебя, о водчий великий! - слова вырвались сами, но встать и поклониться не вышло, только сесть и кивнуть сумела.

  - Ты вспомнила? - Жарков наклонился, заглядывая ей в глаза, в руке он держал большую железную кружку с крышкой - она сейчас была откинута, и от варева исходил пар и острый запах разных трав.

  - Н-не знаю, что-то там... - Вера коснулась пальцами лба, - ...есть, но как бы скрыто... Много! Очень много всего, но не в фокусе.

  Велес посторонился, и Борис Андреевич протянул ей руку, помогая выбраться из палатки наружу. Над разведённым неподалёку костерком висел котелок с водой.

  - Нам надо продолжить! - она посмотрела на кружку в руках родновера, потом перевела взгляд на огонь. - А то я чувствую себя, как надутый непонятно чем шар... Словно я во сне и никак не могу проснуться...

  Жарков посмотрел на Велеса, и тот кивнул:

  - Возвращайтесь туда, где грань тонка, будто весенний лёд.

  - Обратно к капищу, - согласился родновер.

  Водчий щёлкнул пальцами, и огонь, в который смотрела Вера, в одно мгновение погас, а сам Бог исчез, только тень меж деревьев мелькнула, да ветки качнулись, сбрасывая пожелтевшие листья: будто занавес опустился.

  - Пойдём, Вера, если готова, - Борис Андреевич тронул её за локоть. - Закончим всё там, где начали.

  - Да, - она медленно побрела к капищу, будто боясь расплескать то, что никак не могла вспомнить.

  - Не бойся! - подбодрил её Жарков. - Всё будет хорошо, водчий позаботится.

  - Я не боюсь, - проговорила Вера, устраиваясь между входом и кострищем, на густо уложенном сосновом лапнике, накрытом сверху походным ковриком. - Ведь это должно прояснить, что с Костей случилось! Так ведь, Борис Андреевич?

  - Да-да, безусловно, - ответил тот, разводя огонь на кострище.

  - Ну, так давайте тогда скорее! - Она взяла у него кружку.

  - Хорошо, пейте, - родновер подбросил дров в весело запылавший костерок и взял стоявшую у требного камня миску с какими-то разноцветными мелочами.

  Вкус отвара был странным и сильно вязал рот, но Вера продолжала глотать, пока Жарков брал из миски: несколько перьев, маленькую белую - мышиную? - косточку, три красные ягоды, два пучка разных трав, кучку грибов на тонких ножках, щепоть жёлтого порошка, клок тёмно-бурой шерсти - и бросал всё это в огонь, произнося непонятные фразы.

  Вера поставила опустевшую кружку на землю и, подняв взгляд на родновера, вдруг увидела вместо него старую женщину с седыми волосами и коричневой от ветра и солнца, измятой временем кожей.

  Далёкое прошлое, приблизительно VI век

  - Будешь здорова, матушка Ракита! - девушка поклонилась старухе, достав рукой землю.

  - Будь и ты здрава, молодая! - улыбнулась ведунья, провожая гостью в дом, где усадила её на лавку возле вкопанного в землю стола, на котором, стараниями хозяйки, мгновенно появились миска с мёдом, хлебец и корчажка с молоком. - Давненько ты ко мне не заходила, милая.

  - Да, - согласилась Деяна.

  Есть совсем не хотелось, но она всё равно отломила кусочек хлеба и, зачерпнув им мёда, положила в рот: нельзя хозяину не угостить гостя, а тому отказаться предложенное отведать, будто брезгует, - обида долгие годы будет помниться.

  - Слухи ходят, младенцев исцелять не выходит у тебя больше.

  - Мнится мне, матушка Ракита, - с тяжким вздохом ответила девушка, - сей дар навсегда я утратила. Печально.

  - Да что ты? А с чего же тогда душа твоя радуется?

  - Разве?

  - От меня такое не скроешь, - улыбнулась старуха. - Ежели дар пропал, а душа радуется, так дар ли то был на самом деле? али бремя неладное, тяжкое?

  Девушка молча опустила голову, жалея, что никогда не может рассказать Раките всю правду: как? ежели целых семь вёсен она всю общину обманывала?