Проводники света (СИ)

  И Вера рассказала Жаркову о "лампочках", которые нашли способ увидеть через высшее измерение деятельность лысорей и поколениями противостояли попыткам быть обожранными, надеясь, что когда-нибудь сумеют изгнать ненасытную тварь, и как в прошлом году это наконец-то свершилось. Лысори ушли. Но оставили семена, из которых проклюнулось и, прямо здесь на Земле, выросло новое зло - чёрные птицелюди, что чуть было не объединились в иную, не менее поганую, чем лысори, версию тьмы. Как Костя сумел разработать план по уничтожению этой тьмы, что и было недавно - всего пару месяцев назад! - осуществлено, однако стоило всем "лампочкам" полной потери способностей.

  - То есть выходит, лысори и их наследники изгнаны? - уточнил родновер. - И никаких других чёрных тварей больше нет?

  - Нет, - покачала головой Вера, хотя её и кольнула подспудная мысль: "А как мы теперь, без лампочных способностей, можем быть в этом на сто процентов уверены?"

  - Почему же тогда Мировое Древо так и остаётся искалеченным? - нахмурился Борис Андреевич. - Велес по-прежнему не может попасть ни в Правь, ни в Навь! Почему? Кто или что продолжает держать все миры закрытыми?

  - Не знаю, - честно ответила Вера. - Но думаю, что это именно чёрные твари все пятнадцать веков не подпускали к человечеству таких золотых кальмаров, как Нега.

  - Ну, это логично, - согласился Жарков. - Ведь им, по сути, нужно то же самое, что и лысорям: "обескровливать", будто вампиры, души, цедить с них "сок", который для них - как алкоголь для людей, только стократ крепче и без похмелья, и тянут они его не после смерти человека, а пока он жив, - вот и вся разница.

  - Разница ещё в том, что лысори гораздо - ну, просто несравнимо! - мощнее золотых кальмаров, и, конечно же, не стали бы делиться с ними добычей. Негу они за секунду порвали, и других таких же уж точно сюда не пустили бы. Да те, наверняка, и сами к людям не совались - подыхать, блин, никому не охота!

  - То есть вы считаете, появление и всесление в Костю кальмара - это косвенное доказательство отсутствия лысорей и каких-либо других их наследников, представителей и, чёрт знает, кого там ещё...

  - Угу, - Вера кивнула. Несколько напрягало слово "косвенное"...

  Мысль оборвало громкое карканье Крука. Птица описала круг над головами людей и села на ветку, не переставая подавать голос и тревожно поблёскивая чёрным глазом.

  - Кто-то идёт!

  Жарков с Верой вскочили, и Крук тут же умолк, взмыл в воздух и устремился в сторону капища.

  - Обратно полетел, не каркает, значит, боится! - проговорил родновер и, метнувшись в палатку, выскочил оттуда с небольшой походной сумкой. - Может, их много, может, выглядят агрессивно. В любом случае, Вера, вам лучше спрятаться вон там, - он показал на густые кусты, - пока я с этим не разберусь.

  - Но... - она подхватила свой рюкзачок и накинула его на плечо.

  - Давайте, давайте! - он подтолкнул её в нужном направлении, а сам осторожно двинулся вперёд и, обернувшись, прошипел: - Ну же!

  - Ладно, - Вера побежала к кустам.

* * *

  Это было удивительное шествие, Крук молча наблюдал за ним со своего любимого дерева, задумчиво почёсывая лапой голову возле клюва.

  Впереди, подскакивая на длинных, костлявых ногах, двигалось мелкое тощее существо с копной травы на голове, бормоча что-то себе под нос и шевеля длинными бело-зеленоватыми пальцами на руках - гибкими, будто толстые гусеницы, что казались сочными, но с точки зрения ворона, скорее всего, вонючими и невкусными из-за своего явно болотного происхождения. Короткие штаны этому худосочному типу заменял тонкий слой тины, на груди росла редкая мягкая шерсть цвета старых сосновых иголок.

  За странным созданием шли четыре красивые девицы, в их длинных и тёмных, как мокрая лесная земля, волосах виднелись белые и жёлтые речные цветы, бёдра прикрыты гладким и жёстким коричневым мехом. Девушки тащили большие, сплетенные из веток носилки, на которых лежал человек, но, несмотря на это, ступали легко, будто едва касались босыми ногами земли.

  Позади них топал здоровущий дед со светлым, словно весенний тающий снег, лицом и лысиной. Его большие серые глазищи так и шарили по лесу вокруг, на могучей груди колыхалась поросль, похожая на тончайших зеленовато-белых червячков. На руках старика блестела чешуя, бёдра и ноги скрывали толстые тинистые штаны.

  Дед поднял голову и вдруг воззрился прямо на Крука, отчего тот испуганно всплеснул крыльями, но, тут же устыдившись собственной трусости, трижды громко стукнул клювом по ветке, показывая решимость прогнать незнакомцев, если будет такая необходимость. Мощный старик широко ухмыльнулся в ответ, сверкнув острыми, как у кошки, зубами, вокруг рта его шевелились четыре длинных уса, но не из волос, а из плоти.