Проводы на тот свет

- Я по себе узнал, что ты парень настойчивый, упорный. Если бы не ты, то, как поется в песне, "и никто не узнает, где могилка моя". Кстати, не могу понять, почему тела... прошедших через высшую меру не выдаются родственникам. Хоть бы оплакали их - все утешение.

- И я этого не знаю. Может, чтобы не накалять страсти. Андрей Иванович, дело это уже прошлое, я уверен, чтО не ты... пришил старлея. Но как он оказался на задворках твоего пивного бара? Капитан, как ни спрашивал его, молчал, сопел, страдал, а молчал.

- Чистая случайность. Капитану помогали двое его дружков. Они втроем замочили героя-любовника, когда тот выходил из подъезда, от этой бляди капитанской супружницы. А перевезли в багажнике на рассвете под пивную мол, зарезал кто-то в пьяной драке. Капитан молчал, потому что иначе выдал бы своих подельников. Очень порядочно поступил.

Алексею странно было слышать такую "оценку" убийцы, но в мире Юрася действовали другие критерии, отличные от прокурорских.

- Посмотри, господин Костров, вон на тот столик, - Юрась жестом показал на какой. - Видишь, двое недавно пришли и устроились? Это не за мной присматривают, за тобой, дорогой мой. И понятно, что произошло. Ольга поделилась с Алевтиной, та с Виолеттой... А три бабы способны заполонить слухами всю Москву.

Яков Михайлович Свердлин извинился перед Алексеем и шефом, объяснил, что ненадолго вынужден покинуть их. Он подошел к "случайным" посетителям, которым уже принесли графинчик и скудную закуску, вежливо попросил покинуть ресторан. Те возмущенно задергались. Яков Михайлович подозвал официанта, сказал:

- Уберите это, - он ткнул пальцем в графинчик и тарелки. - Господа передумали и покидают ваш замечательный ресторан.

Рядом со Свердлиным уже стояли оба его секьюрити, демонстративно упрятав правые руки под пиджаки.

Пришлые торопливо встали - парни проводили их к выходу.

- Там ещё двое моих в машине. Так что придется этим брать ноги в руки, - довольно улыбнулся Юрась.

- Силен, - с искренним восхищением сказал Алексей.

- Опыт - великое дело. Береженого Бог бережет. Но считай, что ты уже под ударом. Сейчас вернется Яков Михайлович, и я отдам кое-какие распоряжения. А ты не удивляйся, молчи и делай непроницаемую физиономию. Не только для тебя стараюсь...

Свердлин молчаливо занял свое место за столом. Юрась подождал, пока он аккуратно опрокинет стопочку, и сказал:

- Яков, есть просьбы, считай, поручения. Зачисли Алексея Георгиевича в нашу охранную фирму, допустим твоим заместителем. Дай полковнику с улицы Щепкина триста баксов и получи для Алексея Георгиевича лицензию на право хранения и ношения "макарки" номер такой-то. Выдай ему пистолет с чистенькой, как у младенца, биографией. Дальше... Когда бы ни позвонил Алексей Георгиевич, выделяй ему пять бойцов или сколько нужно. И, последнее пока... Твои люди должны распустить слухи, что господин Костров, бывший следователь и ныне журналист - мой будущий родственник. Скажем, зять... Пусть попробуют сунуться к родственнику Юрася, - злорадно завершил Андрей Иванович свои "поручения".

Заметив, как изумился Алексей, почти весело добавил:

- Таська девка красивая и умненькая. И в тебя влюбилась от макушки до пяток. Все упрашивает пригласить тебя в гости.

- Ну скажешь, Андрей Иванович! - растерялся Алексей.

- А чего? Ты, Алексей Георгиевич, мужик серьезный, мне такой и нужен... в зятья. А то, что после моих именин Виолетта Петровна увезла тебя к себе на дачу - это не грех, а маленький, маленький грешок. Ты хоть знаешь её фамилию?

- Не успел поинтересоваться, - вроде бы легкомысленно ответил Костров, не совсем понимая, к чему задал такой странный вопрос Юрась.

- Рекомендую - госпожа Благасова...

- Кто? Жена уцелевшего после расстрела в "Вечности" похоронщика-фирмача? - изумленно воскликнул Алексей. И в памяти всплыл странный интерьер рабочего кабинета мужа Виолетты Петровны: не кабинет, домашний музей печальных обрядов разных времен и народов.

- Она, дорогой Алексей Георгиевич. Ну, да Бог с ней, вроде тебя не сильно она зацепила. Переспал, схватил кайф, и прощай, прощай, мне ничего не надо... Бывает.

Андрей Иванович вроде бы шутил, но всматривался в Алексея цепким, изучающим взглядом.

Алексей мог бы сказать Юрасю, что продолжения у бурной ночи на даче не последовало, Виолетта Петровна несколько раз звонила, но он инстинктивно Отстранился от нее, хотя видимых для этого причин не было. Она обиделась, в последнем телефонном разговоре гордо заявила, что ни к кому не привыкла набиваться со своей любовью, а совсем наоборот... Ничего этого Алексей не стал говорить, это были дела сугубо личные.

Юрась заметил, что Алексей всматривается в него, напряженно размышляет над услышанным, и тут же мгновенно сменил свой цепкий взгляд на понимающий.

- Да и кто из нас, настоящих мужиков, откажется от сладкой клубнички в изящной упаковке?