Проводы на тот свет

- Это официальная, заверенная в юридической фирме у Шварцмана доверенность_на твое имя, в которой я поручаю тебе представлять мои интересы. Твои паспортные данные мне продиктовала Ольга, не удивляйся.

- Она-то откуда знает? - удивился Алексей, хотя, конечно же, ответ на его вопрос напрашивался сам собой: паспорт всегда лежал в кармане пиджака, а пиджак он вешал на спинку стула.

- Правильно думаешь, - насмешливо сказала Алевтина. - Конечно, Олька не удержалась от желания посмотреть, есть ли в паспорте штампик о разводе.

- Где я должен представлять твои интересы?

- А везде, где потребуется. В частности, в суде. Ведь Олька наверняка будет подавать иск в суд, оспаривать толкование Благасовым завещания. Вот и присоедините к нему иск от моего имени. Двое против одного - это кое-что. У Ставрова и моего отца адвокатом был Генрих Иосифович Шварцман, я только что упомянула его, очень толковый юрист и честный человек. Советую, работай в паре с ним...

Алексей колебался. Ему не хотелось взваливать на себя новые заботы.

- Не думай, что все это бесплатно, - уловила его колебания Алевтина, "Авелла-Дельта" твоя, а когда я вернусь, я возмещу все расходы и вознагражу за труды. Если я вернусь... А нет... Найду форму, как это сделать. Я тебе доверяю, Алексей, о тебе много рассказывала мне Ольга и она тебя полюбила. А дурочки, прости меня, редко ошибаются в оценках людей. Проверено историей...

- Ты шутишь или всерьез? - уточнил Алексей.

- Всерьез, не сомневайся. Я Ольку люблю, и то, что хочу затащить тебя в свою постельку, не меняет моего к ней теплого отношения.

- Ты умная и циничная женщина, Алевтина.

- А какой же мне быть? - удивилась Алевтина. - Я ведь достойная дочь своего отца, крупного и осторожного бизнесмена. Многому у него научилась. Но, кажется, мы достигли договоренности по всем пунктам? Все! - Она явно была довольна и вновь потянулась к рюмке. Но вдруг сама себя остановила:

- Нет, ещё не все! Запомни - Мамай... Это кличка или фамилия, не знаю. Я случайно услышала разговор Благасова с Волчихиным. Даже они говорили о Мамае со страхом. Почему - выясни. Я потом спросила Виолетту, кто такой Мамай. Она только улыбнулась - так, знаешь, тонко, намекающе улыбнулась.

Весь этот трудный, сумбурный разговор Алевтина держалась хорошо, хоть и не очень трезво, и говорила вполне логично. А сейчас - расплакалась.

- Ненавижу! - бормотала она. - Ненавижу Благасова!

Алевтина спохватилась, что слезы размывают макияж, пошатываясь подошла к зеркалу: "Боже, какое страшилище!". Она выключила верхний свет, оставила лишь бра:

- Посумерничаем, как говорил мой отец. Тем более, что беседовали мы сегодня все больше о горьком, печальном. Но теперь все наши разговоры позади... Выпей со мной, мой дорогой, не отказывай слабой женщине. Хочешь, я позову тебя с собою на Багамы?

- Нет, не хочу. Мне и в России если не хорошо, то интересно.

- Тогда я позову тебя ближе - в постель. И не опасайся, я не собираюсь отнимать тебя у Ольги, не соперница я ей.

Заметив, что Алексей колеблется, Алевтина хмельно осерчала:

- Я его от Благасова спасла, я его на себе в свою квартиру приволокла, я ему себя, красивую, нежную женщину предлагаю, а он ещё губы дует? Другой бы светился от счастья!

И в самом деле, подумал Алексей, что это со мной?..

...Когда утром он приехал на такси к себе домой, увидел, что на диване, свернувшись калачиком, спит Ольга - маленькая, озябшая, несчастная.

"Какая же я скотина!" - вполне искренне подумал о себе Алексей. Он укрыл Ольгу пледом и сел в кресло дожидаться, когда она проснется...

Часть II. А НА КЛАДБИЩАХ НЕСПОКОЙНЕНЬКО

Свадебный подарок в триста грамм

Алевтина улетела на Багамы. Ольга рвалась её провожать, но Алевтина воспротивилась, с раздражением сказала, что она уже взрослая и дорогу на солнечные тропические острова сама отыщет. Алексей, доставивший её в аэропорт, загнал "Авеллу-Дельту" на стоянку, вздохнул с облегчением. Он опасался, что Алевтина проговорится Ольге о той странной ночи, когда он был с нею. Подлец и остолоп, честил он себя, перепутал времена, вернулся в тот их отрезок, когда после отбытия Татьяны к новому мужу, ему было все равно, с какой барышней из редакции спать, лишь бы не выть в пустой квартиРе от тоски и одиночества. Редакционные девушки пребывали в постоянном поиске: приходили-уходили и почти каждая то ли с долей цинизма, то ли умело демонстрируемой раскованности начинала любовные игры словами: "И никаких обязательств!"