Провокатор

- Белый дом, - подсказал я. - Как у нас.

- Не знаю. Не видел, - отмахнулся мой утонченный, повторюсь, собеседник. - Так вот, там еще есть эти самые... стокеры! Вот!

- Кто?

- Стокеры! Улавливаешь?

- Пока нет.

- Это значит - люди, занимающиеся грязной работой. Буквальный перевод: кочегары. Понял?

- Ну? - не понял я.

- Какой ты, право! - рассердился мой друг. - Где мои очки?

- Тьфу! - сказал я. - Очки на носу. А я не пойму, какая связь между тобой, платьем и кочегарами?..

- Стокерами?

- Именно!

- Объясняю: я вернулся сюда из Америки. Почему? Здесь моя родина. Вот почему. А я родине нужен? Я для всех кто?

- Кто? - удивился я.

- Никто. Стокер! Человек, занимающийся самой грязной работой. Мы с тобой, душечка, сидим в пахучей чудовищной двустворчатой жопе! И ковыряемся в ней, как кочегары в топке!..

Я несколько протрезвел и сказал честно:

- Хван! Я от тебя протрезвел. Давай выпьем?

- Д-д-давай!.. За что?

- За стокеров! Но я уточню твой замечательный образ.

- Разрешаю, - сказал мой друг. - Вот почему я первый, а ты после меня.

- П-п-почему?

- Я создаю новые образы, а ты уточняешь.

- Я в Америку не ездил, - с достоинством ответил я. - И на сто девяносто девять долларов купил бы ребенку жвачки.

- Уел, - с тяжелым вздохом проговорил Хван. - Кстати, тебе подвенечное платье не требуется?

- Нет, - твердо ответил я. - А требуется твое внимание.

- Я весь внимание. Только поправь мне очки.

Я выполнил просьбу товарища по нашей трудной профессии, а после поднял тост за нас. Стокеров, или как там их? Мы те, кто сумел сохранить себя в больном пространстве, на свалке цивилизации. Нас мало, но мы есть, мы занимаемся грязной, отвратительной, золотарной работой: мы по силе своих возможностей очищаем человеческие души от нечистот безумных идей, от паразитической лжи, от каждодневного предательства себя. Мы свободны, нам нечего терять, кроме своих душ, мы опасны для двуглавой власти. Пока есть мы, занимающиеся черной работой по спасению душ, власть будет чувствовать себя ущербной, оскорбленной, дутой и распущенной, как потаскухи на Тверской-ебской.

- От-т-тличная речь! - сказал Хван, тоже протрезвев. - Мы оба с тобой первые. И последние!..

И мы выпили за себя и своих героев, мужественно сражающихся до последнего своего смертного часа.

- ..."Три танкиста, три веселых друга, экипаж машины боевой!" - песня времен Великой Победы билась в тесной рубке Т-34, рвалась через открытый люк к светлому, но вечереющему летнему небу.

Небесный купол был нежен, вечен и прекрасен с малиновыми мазками заходящего солнца; под ним было грешно умирать. Но Т-34 резко остановился, и водитель его прохрипел:

- Ой, братки, худо чегось мне...

- Это тебя, дед-Лех, растрясло, как шкап! - заржал Василий. И получил затрещину от Минина:

- Не бузи! - И придерживал руками голову боевого друга. - Леха, на землю?

- Не-не, поехали, - отозвался Ухов. - Помирать, так в коробочке.

- Я те помру, - пригрозил Беляев. - Ишь, мыслит легко уйти от жизни-стервы.

- Алеша, держись, ты ж герой, - сказал Дымкин.

- Может, и поскриплю... как шкап, - проговорил Алексей Николаевич. Вы сами того... до победного... - И к Минину-младшему: - Санька, ты не бойся, выдюжим.

- Ладно, Алеха! Ты держись, брат! - говорили ему. - Вот сейчас Василий нас домчит с ветерком до какой-нибудь нашей... до родной Прохоровки.

Вася протиснулся на водительское место, осмотрелся, потом решительно брякнул:

- Не трактор, но я поехал. Вывози, нелегкая.

Т-34 рывками сдвинулся вперед, потом набрал скорость, и малиновые небесные мазки заскользили в кольце люка, словно всполохи войны.

По длинному коридору штаба Н-ского военного округа стремительно двигалась группа людей, возглавляемая господином Костомаровым. Вид у последнего был самый решительный.

Молоденький адъютант попытался остановить группу, но был легко задвинут в сторону.

...По кабинету из угла в угол ходил генерал Мрачев. Лицо его было искажено мукой тяжелых размышлений. Когда увидел непрошеных гостей, удивился:

- Я вас не вызывал, товарищ Костомаров...

- Почему вы, генерал Мрачев, не выполняете приказ вышестоящего руководства? - наступал сотрудник тайной службы. - Вы занимаетесь прямым саботажем. Почему не выдвигаются ракетные части для противостояния...

- Что?! - задохнулся от возмущения Генерал. - Ты кто такой? Я генерал армии. А ты кто?! Со стариками да детишками воюешь? Вон отсюда, рыжее отребье!..

- О вашем поведении будет доложено!

- Угрожаешь?! - взревел Мрачев. - Ах ты, сексот! Шкура продажная!.. И вырвал из ящика стола пистолет "Марголина". - Пристрелю, как шелудивого...

- Вот ваше истинное лицо, генерал, - ненавидяще прищурился Рыжий человек. - Кстати, вам предписано немедленно вылететь в Москву.

Предвечернее солнце удлиняло тени, и придорожная пыль казалась бархатной. Юный подпасок, загребая пыль босыми ногами, гнал коров по проселочной дороге. По взгорку сползала небольшая деревенька в 30-40 домов.